Saint Nicholas Orthodox Skete
Saint Nicholas Orthodox Skete

                            Очерки

 

 

Схиархимандрит Иона (Игнатенко) (1925-2012)                                                        1

Игумен Андрей (Машков)  (1925-1994)                                                                        10

Блаженный старец Иоанн Петрович Жуковский (1890-1960)                             17

Схимонахиня Михаила (Силакова) (1917-2007)                                                        21

Монахиня Мария (Дроздова) (1921-2015)                                                                   28

 

 

 Схиархимандрит Иона (Игнатенко) (1925-2012)

 

 

 

            Духовник Свято-Успенского Одесского мужского монастыря схиархимандрит Иона (в миру Владимир Афанасьевич Игнатенко) родился на Кировоградщине 10 октября 1925 года. Он был девятым ребенком в семье, мать родила его в 45 лет.

            Его родители, Афанасий и Пелагия, были людьми верующими, работящими. В семье была одна лошадь и две коровы, но вскоре всё отобрали. Схиархимандрит Иона  вспоминал: «Новая власть пришла нас раскуркуливать. Семью из одиннадцати человек! Какие же мы кулаки?.. Одна из причин раскулачивания была в том, что мы не скрывали своей веры в Бога, посещали церковь....

Когда приду со школы, подойду к маме и скажу... В школе говорят Бога нет, а мама мне отвечает — не верь, Володя, Бог есть. Без Бога не до порога, молитва и труд все перетрут. Эти слова матери помогают мне и сейчас». (В 30-е годы верующих людей преследовали, разрушались храмы и монастыри, священнослужителей и монахов ссылали в Сибирь. В Одессе осталось лишь 3 действующих храма.)

            В 1937 году семья переехала  в Грузию. Владимир не смог окончить общеобразовательную школу, пришлось  с тринадцати лет  работать, чтобы помочь родителям. С 1941 года, в возрасте шестнадцати лет, работал на нефтяных промыслах. Во время Великой Отечественной войны трудился на оборонном заводе, а после победы работал трактористом, потом шахтером. В молодости с ним произошла чудесная история. Пахал он ночью и заснул за рулем трактора. А когда внезапно проснулся, увидел  в свете фар перед трактором стоит женщина. Он заглушил мотор, выскочил, но никого не увидел, а обнаружил, что остановился на краю обрыва. (Отец Иона говорил, что это Богородица его от смерти спасла.)

            В сорок лет  он заболел туберкулезом. Тогда и понял, что пришло время  душу спасать. Видя, как в  больнице,  умирают больные, он поклялся Богу, что если Господь его исцелит, то он примет монашество.

            А когда поправился, отправился  в Абхазию, несколько лет жил в горах с монахами-отшельниками.

Впервые пришел батюшка в Свято-Успенский мужской монастырь в 1964 году, когда проживал в Молдавии. Преподобный Кукша Одесский (1875-1964) благословил его поступать в Свято-Успенский монастырь. Сразу попасть  в монастырь ему не удалось. Он вырыл на берегу моря пещеру, натаскал туда соломы и листвы, там и поселился. Потом, когда в монастыре нужны были трактористы, устроился в монастырь как тракторист, позже трудился в коровнике. Спать приходилось рядом с коровами.

            В то  время трудно было попасть в монастырь, но в трудолюбии ему не было  равных, а такие послушники были нужны. Поэтому и взяли Владимира в монастырь, видя, что он работящий, не гнушается грязной работы.

В 1971 году Владимира приняли в число братии Свято-Успенского Одесского мужского монастыря. 25 марта 1973 года послушник Владимир был пострижен Высокопреосвященнейшим Сергием (Петровым), митрополитом Одесским и Херсонским в иночество.

            8 апреля 1979 года он был пострижен в монашество наместником Свято-Успенского монастыря архимандритом Поликарпом в честь святителя Ионы, митрополита Московского и всея Руси, чудотворца (31 марта/13 апреля).

            22 февраля 1990 года монах Иона был посвящен в священнический сан викарным епископом Иоанникием (вскоре ставшим митрополитом Луганским и Алчевским), в Свято-Успенском храме Свято-Успенского Одесского мужского монастыря.

В 1993 году отец Иона стал игуменом, а 22 апреля 1998 года получил сан архимандрита. (Еще, будучи игуменом, отец Иона был одним из духовников Свято-Успенского мужского монастыря.)

«У схиархимандрита Ионы три небесных покровителя, — говорил владыка Агафангел, — святой равноапостольный Владимир, святитель Иона, митрополит Московский, в честь которого он принял свой первый постриг, и в схиме пророк Иона. Благодатные качества сих трех великих святых Православной церкви по благодати Божией присущи старцу Ионе и его подвижнической жизни».

            За свое трудолюбие и любовь к людям, он удостоился даров Святого Духа: прозорливости и дара исцеления. К  нему приезжали за советом и молитвенной помощью со всего бывшего Советского Союза. Он собственным примером учил всех любви, кротости, смирению, всепрощению, призывал духовных чад никого не осуждать, и не держать обид.

Многие люди исцелялись по его молитвам, хотя он старался приписывать чудеса исцеления только елею, которым мазал болящих. Верующие стремились попасть к нему на исповедь, зная о силе его молитв. Прозорливый старец  на исповеди сам напоминал грехи кающимся, в случае тяжких грехов были паузы — он продолжительно и усердно молился о прощении грехов кающихся грешников. Он всю жизнь призывал грешников покаяться, но никого не осуждал, всех врачевал любовью. Часто брал чужие грехи на себя, вероятно, поэтому тяжело болел. Кроме многочисленных болезней, ещё онкологическое заболевание позвоночника. Врачи говорили, только чудом можно назвать то, что отец Иона жил последние годы. Старец с великим смирением нёс крест  болезни.

Рассказывает Игорь Жданкин, художник, иконописец: «Одно время мне часто удавалось исповедоваться у отца Ионы. Иногда во время Вечерни в Успенском храме меня пускали в пономарку, туда же из алтаря выходил батюшка и принимал исповедь, как всегда с огромным участием, теплотой и искренним сопереживанием. Какое сердце не растает от такой любви, и кто измерит, сколько тонн груза мы оставили под Его епитрахилью! Поэтому и стремились к Нему отовсюду здравые и недужные, богатые и нищие, отцы, архиереи, монахи, верующие и безбожники. Всех принимал, за всех молился, и на всех хватало любви Христовой...»

            Из воспоминаний духовного сына старца Ионы  москвича В.: «Как-то мне сказали: будешь в Одессе, постарайся встретиться с монахом Ионой». Я помню, как первый раз меня привели в Успенский монастырь к отцу Ионе. Он отправлялся на послушание, шел с косой на плече в поношенном подряснике с заплатами, а вокруг простого монаха собралась большая группа православных людей, которые желали получить ответы на свои духовные вопросы.

             В то время я услышал удивительную историю, которая произошла в Успенском монастыре. Покойный митрополит Сергий стал выговаривать братии, что многие ходят в старых поношенных подрясниках. Все стояли, слушали упреки архиерея. Но когда подходили под благословение, неожиданно появился монах Иона, который исполнял послушание дизелиста.

            Подойдя под благословение, отец Иона наклонился и на глазах у всех вытер испачканные машинным маслом и соляркой руки о шелковый подризник митрополита Сергия, а затем, смиренно взяв архиерейское благословение, ушел. Надо сказать, что и митрополит Сергий проявил смирение и мудрость, достойную старца. Ни слова не сказав о поступке монаха, владыка прислал монахам обители, у которых были самые худые и залатанные одежды, новые подрясники. В том числе и отцу Ионе.

            У схиархимандрита Ионы в келье среди икон стоял всегда портрет Александра Васильевича Суворова. Старец называл Суворова Русским Архистратигом и считал святым. Старец говорил, что полководец был великим молитвенником и побеждал с помощью Божией, благодать Святаго Духа укрепляла Русского Архистратига.

            Отец Иона еще до прославления святых Царственных мучеников благоговейно почитал их. По мировоззрению отец Иона был монархистом. Старец верил, что если будет искреннее покаяние, то Милостивый Господь по молитвам Пресвятой Богородицы, Царицы Небесной восстановит Святую Русь во главе с Православным Царем — Помазанником Божиим.

            Некоторые духовные чада батюшки говорили, что старцу было видение Матери Божией, в котором было открыто, что спасаться он должен в Успенском монастыре в Одессе...»

            Многих удивляла его прозорливость. Вспоминает раба Божия Елена: «Когда-то, когда к батюшке подойти можно было свободно, случился у меня на работе конфликт с руководством. И так меня прижали, что решила уж пожаловаться на свое начальство. По дороге на работу заехала в монастырь. Батюшка встретил меня на пороге храма со словами: — ты где награды хочешь? Здесь на земле или в Царстве небесном? Я опешила. А отец Иона велел мне немедленно ехать на работу, никому не жаловаться, а как начальнику вышестоящее руководство устроит головомойку и он обвинит во всем меня, не оправдываясь, попросить прощения. Так и сделала. Тяжело было. Заболела. А за время болезни начальника сняли».

Отец Иона был очень внимателен к тем, кто его окружал. Когда старец серьёзно болел, он очень беспокоился о людях, которые ждали его и специально приезжали к нему, поэтому часто он посылал к ним своего келейника с подарками. Келейник  раздавал фрукты или печенье, для страждущих было большим утешением получить гостинец – благословение старца. Они могли через келейника передать ему записку с просьбой о молитвенной помощи.

            Из воспоминаний рабы Божией Лидии: «Это был человек великого смирения. Это абсолютное смирение проявлялось буквально во всем. Скольким людям батюшка утер слезы, скольких привел к вере, знает только один Господь. Для меня лично батюшка был опорой, отрадой и утешителем, молитвенником на протяжении многих лет. Сколько любви к людям у него было! Он даже на смертном одре, за два дня до смерти принимал людей... Глубокой осенью, люди уже в теплых куртках и шапках, по дороге с храма в келию окружили его и долго-долго не отпускали одетого в легкий подрясник. Батюшка уже аж синий от холода, но терпеливо благословлял, что-то раздавал. И никому не пришло в голову, что батюшке очень холодно и его пора отпустить... Батюшка имел удивительную способность говорить на пользу для души; при общении с ним как-то сразу все проблемы и печали с которыми ты пришел, уходили на задний план, а на первом сразу становились мысли о будущей жизни, о вечности, о Боге, появлялось какое-то спокойствие, силы дальше жить, терпеть скорби, открывалось как-бы «второе дыхание» и ты уходил всегда утешенным».

Вспоминает монахиня Евфросиния (Мухаметзянова): «Узнала я о схиархимандрите Ионе (Игнатенко), одесском старце-утешителе, за месяц до его кончины. Милостью Божией, я попала к нему на благословение тогда, когда он принимал уже только единицы ближайших своих духовных чад. Очищенный горнилом болезни, он кротко терпел боли в спине. Полтора часа я провела возле одра батюшки Ионы. Его за несколько часов до этого привезли из реанимации, но батюшка был бодр, а самое главное — он был радостен, как дитя. Все это время батюшка оживленно рассказывал о своей жизни, перемежая воспоминания о собственной жизни, рассказами об угодниках Божиих из Священного Писания, о них он говорил как будто о своих ближайших родственниках: подробно, насущно и отчетливо. С необыкновенной быстротой батюшка подкладывал нам книги, в которых безошибочно находил места для зачитывания... Батюшка Иона ни разу не сказал о своих страданиях, но был исполнен благоговения и благодарности Богу за полученные дары. Он обмолвился, что сейчас с нами много Ангелов. Постоянно обращался он к Божией Матери. А возле его одра была фотография голосеевской подвижницы Алипии.

            Его любимым образом, перед которым он молился в последние месяцы и перед которым почил, была икона Сирийская Богоматерь, Ее он называл еще «Взыскание погибших». Это была копия одной иконы, которая замироточила в храме в виде слезы юной Богоматери. Батюшка говорил так: «А Младенчик Иисус гладит по шейке Ее и говорит: не плачь, Мама, Я всех помилую, всех спасу, о ком Ты плачешь».

            Батюшкин голос, слабый от болезни, но такой нежный и сладкий, вдруг начинал звучать громко, дерзновенно и торжественно, когда он рассказывал о Давиде и Моисее. Батюшка как бы извинялся, что получил много почестей и признательности от людей за множество исцелений, полученных людьми по его молитвам и через помазание святым елеем, который он неустанно составлял от всех святынь, где бывал, набирая масло от лампад перед чудотворными иконами и мощами. К нему специально посылали безнадежных больных, и порой они исцелялись. «Это Бог все делает, а не убогий Иона», — несколько раз провозглашал он, чуждый самомнению. Он считал свои болезни расплатой за излишнюю славу человеческую и сетовал, что болезни мешают его предназначению — принимать у людей Исповедь, а это он считал главным в своем служении. «Сейчас не могу идти в храм исповедовать», — сокрушался он...

            Удивительное миролюбие и кротость позволили батюшке, чуждому всякого конформизма и уступок «миру сему», подчиняющих уже и многих верующих, как-то ласково уживаться со всеми и во всяких обстоятельствах...

Чуждый себялюбию и корысти, он стал опорой и совестью Православия на Украине, особенно в Одессе, оставив после себя добрую память и в монастырском братстве, и в семинарии, и у горожан. Его знали все, многие игумении устроили по его заветам обители.

            Батюшка почил накануне празднования Николы зимнего. Подобно Николаю Чудотворцу, и его простодушное детское сердце не знало отказа у Бога. Полтора года назад он слег с множеством недугов, главным из которых была сердечная недостаточность. И вот в Киеве ему вживляют кардиостимулятор, и он… сбегает в коляске из больницы в Иерусалим, на Гроб Господень... И встал на ноги, и вернулся в родной Одесский Успенский монастырь к мощам преподобного Кукши, которые пребывают в этом монастыре...

            Духу уныния он противопоставлял молитвенный щит, а также шутку, добрый смех.

            Батюшка благословил меня и подарил мне копию Сирийской иконы Божией Матери, которую он очень почитал и считал чудотворной. Она сопровождала его кончину. Эта бумажная копия иконы замироточила и дивно благоухала за две недели до его кончины. И это знак того, что отец Иона был любимцем Божьей Матери, Которая предупредила нас о его скором успении.

            Отец Иона был современным исихастом, основное время он проводил в глубокой сердечной молитве и молчании, сосредоточении и трезвении. Он жил в присутствии Бога и Матери Божией, использовал каждое мгновение, чтобы погружаться умом в сердце, сердечной молитвой обрести мир и радость о Духе Святом.

            Подобно великим духовникам Афона, он на Исповеди был голубем, который собирает под крылья птенцов своих, греет, питает и защищает от непогоды. Не обличая строго, иносказательно называя грехи, которые открывал ему о кающемся его чистый ум, устремленный к Богу, он подвигал к тому, чтобы люди вспоминали и называли тяжкие постыдные грехи, без чего Исповедь не имеет силы очищения...

            Последние сутки, когда он был в сознании, его духовное чадо Елена провела рядом с батюшкой, читая акафисты, а батюшка подпевал ей. В это время ему не понадобились обезболивающие уколы, так как сила молитвы пересиливала боль. Всю ночь Елена читала Псалтирь — все мы нуждаемся, чтобы была рядом хоть одна живая душа, особенно в предсмертный час, который не легок и для подвижников.

            Небольшой отдых от постоянного молитвенного делания он находил в воспоминаниях о паломничестве на Афон и к другим святыням мира. Он был чуток к красоте природы, любил всякую живность, особенно осликов. А во дворике его келии жили ручные белочки.

            Батюшка был стремительный и подвижный, привык к исполнению многих и трудных послушаний от священноначалия. Он исповедовал тысячи людей. Когда батюшка шел в храм, его сопровождали толпы в двести-триста человек, выстраиваясь коридором на его пути. Его главной отличительной особенностью было то, что он никогда видимым образом не тяготился тем, что был окружен толпой страждущих, хотя по временам и он обезсиливал. Он быстро восстанавливал силы, потому что хотел отдавать свои таланты людям...

            После последнего Причастия отец Иона претерпел упорные и болезненные попытки его реанимировать.

            Отец Иона не скрывался от толпящегося возле него страждущего народа. Тысячи людей считали его духовным отцом. И еще тысячи устремлялись к дверям его кельи, чтобы узнать волю Божию у истинного старца, получить от него исцеление и духовный совет...

Одно лишь оружие было у старца Ионы — любовь, любовь, любовь. Впервые видя человека, батюшка мог все лицо ему обцеловать, накормить его булочкой, обильно помазать святым маслом, подарить иконочки и книжечки — этого достаточно было, чтобы вселить в человека надежду на лучшее...

Батюшка совершал «отчитку» одержимых людей не по требнику, а своей пламенной, жертвенной, полной сострадания молитвой, которая у него не могла прекратиться — он ею дышал, ею стучало его сердце, ею занят был его чистый ум. Также его чудодейственное масло, собранное со всех святынь, которые он постоянно посещал, обновляясь благодатью, несомненно исцеляло и врачевало телесные и душевные недуги. Эти недуги батюшка видел, но по кротости своей и смирению никогда не предъявлял своему чаду, уважая свободу каждого человеческого волеизъявления. Он мог открыть человеку самое потаенное зло, но в мудрых прикровенных отвлеченных сюжетах, которые вскрывали гнойную язву души. После исповеди у батюшки людям возвращалась радость от прощения грехов. Он был духовным хирургом, но очень добрым, с таким обезболивающим арсеналом, что его не боялись и великие грешники. Но это наказание любовью («накажет меня праведник милостью») действовало сильнее, чем епитимья. Подсекая корень греха, батюшка вызывал к нему отвращение и боль совести. Начало премудрости — страх Господень...

Он видел суть происходящих процессов и никогда не благословлял людям того, что им было пока не по силам...

            Батюшкин любимый святой — Алексий, человек Божий, которого за особую близость к Богу, неотмирность, беспримерное целомудрие и нестяжание подвергали побоям грубые нравом люди, среди которых жил сын богатого римского сановника...

            Вот лишь несколько свидетельств духовной силы его молитвы:

Одна женщина привела мужа-безбожника в монастырь. Безбожник подбежал к старцу, назвал по имени и сделал земной поклон.

У монастырского сторожа Михаила был сынок, у которого образовалась опухоль в животе, и его повезли на операцию. Однако отец ничего не делал без благословения батюшки Ионы. Тот отменил операцию и велел привести мальчика к себе. Врачи запретили ему даже глоток воды, а батюшка велел съесть ему булочку, после чего опухоль исчезла.

Батюшка был не против операций. Одной женщине он благословил операцию по мастопатии, она же уехала лечиться к отцу Георгию-травнику, но вскоре умерла.

Еще одной женщине, онкобольной, которой врачи дали три дня жизни, он благословил пособороваться и ежедневно причащаться, и она еще жила, а ее семья воцерковилась...

Батюшку, как пришедшего в монастырь поздно, вначале не признавали афониты — там старцами становятся девственники, прожившие всю жизнь на Афоне, не видя женщин. Но когда произошел случай, открывший особое благоговение Царицы Небесной к старцу Ионе, — об этом случае писали греческие газеты, — их мнение о нем изменилось. И Батюшка стал желанным гостем на Афоне, жил там по несколько месяцев.

            А дело было так. Когда он молился в алтаре у Киккской иконы Богородицы, то риза, покрывающая ее лик, сама поднялась, чтобы батюшка увидел икону.

            Батюшка жалел весь мир, сокрушался об Америке и Западной Европе, забывающих Бога, молился об обращении мусульман.

            Ушел из жизни батюшка преподобнически... Утром на святую Варвару батюшку пришли причащать. Он сам перекрестился с трудом, сам проглотил Святые Дары. Великомученица Варвара имеет благодать подавать Причастие перед смертью, напутствовать Святыми Дарами умирающих. И было 17 декабря, день ее памяти. После Причастия батюшка в сознание не приходил. И ровно через сутки, в течение которых батюшку кололи уколами, дыхание его тихо прекращалось. Люди, которые прикладывались к руке усопшего в течение последних 5-ти дней, ощущали ее мягкость и теплоту.

            И вот его тело на праздничной службе Святителю Николаю упокоилось посреди храма. Все время звучало Евангелие, прерывавшееся панихидами, сменяли друг друга священники, народ теснился вокруг гроба праведника круглые сутки. Когда тело вынесли на погребение, море народа осветило солнце. Отца Иону похоронили в склепе, из которого в 2000 году извлекли мощи Святителя Иннокентия Херсонского.

            18 раз побывал схиархимандрит Иона в Иерусалиме, 19 раз на Афоне, 10 раз на Синае и Кипре.

            Игумения Свято-Георгиевского монастыря Пелагия рассказывала, что еще мирянкой она побывала у батюшки, и он подошел и накрыл ее своей мантией. Позже, она с сестрами стала его духовными чадами. Когда она упрашивала батюшку посетить монастырь, он сказал, что знает обо всем, только ножками разве там не походил. И все же как-то матушке удалось тихонько увезти батюшку в монастырь прямо из кельи. Целую неделю отец Иона исповедовал и окормлял сестер. Однако через день вся Одесса была уже в Данилках. Видели матушку в келье у отца Ионы и сообразили, куда он мог исчезнуть. И толпы народа стояли по сторонам дорожки у храма в келью батюшки.

            Отец Валерий отклонял предложение о рукоположении из-за несогласия жены. Но отец Иона по телефону благословил его на священство, а затем при встрече сказал ему, чтобы он два года послужил псаломщиком. Действительно, через два года супруга согласилась стать матушкой. Когда отец Валерий сомневался, то, попав на общее благословение к батюшке, слушая жития святых, услышал о рукоположении известного подвижника XIX века Парфения Киевского. Отец Иона повернулся к нему с одобрением. Когда же отец Валерий все же задал все тот же вопрос, отец Иона сказал — ты же слышал житие. По смирению, батюшка все ответы для приходящих давал через чтение...

            На вопрос, как спастись, он неизменно говорил о монашестве, вкладывая в это понятие стяжание целомудрия и Иисусовой молитвы. Книжечки о молитве и четки он раздавал неукоснительно и по несколько раз. Настаивал и на том, чтобы верующие мужчины носили бороды...

            Он как ребенок радовался приезду монахинь, своих чад, любуясь чистотой их душ, он не хотел их отпускать от себя, даже изнемогая от болей. Игумения Пелагия рассказывает, что увидела преображенное лицо батюшки, просветленное, с кожицей ребячьей, одухотворенной красотой...»

Схиархимандрит Иона свято верил, что Господь и Божия Матерь не оставят Святую Русь. Скорбел схиархимандрит Иона о том, что политики отрывают Украину от России. Батюшка говорил: «Нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь. А разделить нас решили враги, чтобы уничтожить Православие на Малой Руси. Но Господь того не допустит».

            Из  письма духовных чад старца, проживающих в г. Белгород-Днестровского Одесской области: «Наша семья является духовными чадами схиархимандрита Ионы (Игнатенко), и нам хотелось бы передать то, что мы сами лично слышали от Старца для "общего укрепления братии ", как говорил сам отец Иона. В словах и пророчествах батюшки сомневаться не приходится, потому что все, что он предсказал нам, касающееся нашей семьи (вплоть до мелочей), сбылось и сбывается. Поэтому сомневаться во всех его пророчествах, касающихся судеб мира, дело вряд ли благодарное.

            Итак, еще в 2007 году батюшка говорил нам: « И придут на нашу землю католики... Недолго они пробудут, но сколько зла натворят, и сколько крови прольют.., - и тут батюшка схватился за голову,- ой-ой-ой-ой, но с позором они и уйдут...» Тогда мы восприняли эти слова с известной долей скепсиса. Я думал, что это может быть когда-нибудь и произойдет, но не с нами, и не в обозримом будущем. И вот....

            По поводу разделения и войны на Украине батюшка говорил, что эта война духовная, и что бы они ни говорили, - ее самая главная цель - это оторвать Украину от Святой Руси и уничтожить на ней православие. Но потом как бы всмотрелся вдаль и сказал: "Но Господь этого не допустит".

            По поводу доллара. Кто-то пожертвовал батюшке сумму в долларах, и, держа в руках купюры, батюшка сказал: "Да что вы за этим долларом гоняетесь... Посмотришь, да эти доллары, как листья осенью, ветер гнать по дороге будет, никто за ними и не нагнется, будет дешевле бумаги..."

            18 декабря 2012 года на 88-м году жизни после тяжелой продолжительной болезни старец тихо отошел ко Господу. 22 декабря Высокопреосвященнейший Агафангел, митрополит Одесский и Измаильский совершил заупокойную службу по почившему духовнику Свято-Успенского Одесского мужского монастыря схиархимандриту Ионе (Игнатенко) в сослужении многочисленного духовенства, прибывшего из различных епархий Украинской и Русской Православных Церквей.

 После завершения литургии митрополит Агафангел обратился к десяткам тысяч верующих, собравшихся в этот день, чтобы попрощаться с батюшкой, с архипастырским словом, в котором рассказал о нелегкой жизни старца.

 Затем митрополит Агафангел совершил чин погребения схиархимандрита Ионы.

 После окончания заупокойного богослужения гроб с телом старца был обнесен крестным ходом вокруг собора, а затем, на братском кладбище Свято-Успенского мужского монастыря, Высокопреосвященнейший Агафангел совершил литию по почившему духовнику обители. После последних архипастырских молитв тело схиархимандрита Ионы было предано земле.

Отец Иона навсегда останется в памяти всех знавших его как мудрый, радостный и прозорливый священник, строгий монах, усердный постник и молитвенник, искренний послушник, как человек, щедро делившийся своим богатым жизненным опытом, согревавший своей любовью каждого, кто обращался к нему за советом.

 

Высказывания старца Ионы:

 

 «...Жизнь становится ценной, когда ты ее проживаешь честно перед людьми и Богом, когда твой советник — совесть!»

«Хорошо быть монахом! Вот ты женишься — сколько у тебя детей может быть? А я не женат, зато знаешь, сколько у меня детей много? Я такой многодетный!»

«Сам человек никак не может спастись, только Господь нас спасает. А раз Господь спасает, то, что нам надо основное делать?.. Надо молиться и трудиться — «Господи поможи, а сам не лежи»».

«Нужно просить Господа о спасении наших душ».

«Одному Богу жалуйся, у него проси, от него помощи жди... «Да исцелит вас Господь!"

«Борьба против себялюбия тяжела, но все совершается в этом мире по благодати Божией».

«Молитва и труд — два крыла».

«Нужно только молиться, не нарушать заповеди Божие... За короткое страдание здесь, наследуем Царствие Небесное...»

«Когда человек плохо подумал, сразу Благодать теряет... Благодать отходит»

«У человека душа не умирает. Тело – это рубашка. Тело временно. Душа – вечна...

Душа несколько грамм имеет, она может летать. В душе разум..., воля, совесть, доброта, любовь...»

 

 

*

Краткая история возникновения монастыря:

По преданию митрополит Киевский и Галицкий Гавриил (Банулеско-Бодони), экзарх Молдовлахийский еще в 1804 году, находясь в Одессе, выразил свое восхищение чудесным видом и расположением дачи Александра Теутула.

Узнав о желании Александра Теутула построить здесь церковь и маяк, он вскоре благословил благоустроить на этом месте общежительный мужской монастырь.

В 1814 году на пожертвованной земле было основано архиерейское подворье, а в 1820 году митрополит Гавриил ходатайствует об устройстве мужского монастыря. В 1824 году ходатайство окончательно утверждено.

В первой четверти ХIХ века на юге России появляется Одесский Свято-Успенский мужской монастырь, который на протяжении двух столетий был центром духовности и благочестия.

 

Схиархимандрит Иона Одесский. Монахиня Евфросиния (Мухаметзянова). «Благовест».2013.

 http://xn--80aaaabhgr4cps3ajao.xn--p1ai/-public_page_18890

"Схиархимандрит Иона (Игнатенко)": Яций Александр Михайлович. Православный семейный альманах «Воскресная школа», выпуск №1 (3) 2013

Наступит время... "Русская народная линия" http://ruskline.ru/news_rl/2014/12/33/nastupit_vremya_kogda_dollary_budut_kak_osennie_listya_i_nikto_za_nimi_ne_nagnetsya/

 

 

Игумен Андрей (Машков)  (1925-1994)

 

 

 

17 февраля 1925 года у плотника Алексея Ивановича Машкова и его жены Евдокии Петровны родился первенец.  При крещении его назвали Анатолием. Позже у Машковых родилась дочь Валентина и ещё один сын, которого назвали Николаем. Семья жила в деревне Озериха Сараевского района Рязанской области, людьми они были благочестивыми, после закрытия храмов молились дома. Евдокия Петровна была неграмотной, Господь наградил блестящей памятью и житейской мудростью. Она знала наизусть много молитв, научила молиться и детей. Она часто предостерегала от безрассудных поступков, учила жить по заповедям Божиим.

            Когда Анатолий был ещё маленьким, родителям прикровенно было показано, что в семье появился будущий молитвенник за весь род. Однажды маленькому Толе дали подержать зажженную свечу. Радостный мальчик со свечёй в руках направился к Царским вратам и уверенно вошёл в алтарь (никто не успел его остановить). В тот день его быстро выпроводили из алтаря, но, пройдут годы, и он будет молиться у Святого Престола не только за своих родных, но и за весь род человеческий.

Спустя много лет, будучи иеромонахом, отец Андрей будет советовать своим духовным чадам, что в тяжёлой жизненной ситуации, когда рядом нет старца, можно узнать волю Божию через  ребёнка: «Возьми ребёнка, до семи лет, помолись за него и за себя, попроси Бога открыть Свою волю, а потом спроси ребёнка, но так, чтобы он ответил просто: да-да, нет – нет. И что он скажет, то почитай за волю Божию... Дети и сами того не понимая, могут сказать очень верно».

Игумен Андрей позже рассказывал, что сам предсказал себе монашество:

« Было мне лет семь. Деревенские мальчишки собрались на улице и начали спрашивать друг друга кто кем будет... Я ничего не сказал, только стал изображать, будто в колокол бью... Не думал я тогда о монашестве, а жизнь в монастыре себе сам предсказал!»

Время было нелегкое, семья Машковых жила очень бедно. Когда Толе было 10 лет, его отца сослали на Колыму по ложному обвинению в спекуляции, а у матери с детьми забрали все, вплоть до одежды. Им пришлось голодать. И вот как-то перед Пасхой в доме нечего было есть. Толя так расстроился, что на великий праздник у них на стол поставить нечего, что даже  заплакал. В это время к ним в гости зашла соседка, узнав о причине слёз ребёнка, послала его к себе домой за картошкой. Обуви у Толи не было, мать обмотала его босые ноги  клеенкой, и он направился за «праздничным угощением».  А когда на праздник мама сварила картошку  и поставила на стол, все были счастливы. Эту соседку отец Андрей помнил всю жизнь и молился за нее.

В 1943 году Анатолия призвали в армию, служить ему пришлось семь лет. Он тщательно скрывал от других крест, но однажды в бане кто-то нашёл его и не вернул. По его просьбе мать вложила в письмо Толе другой крест, но из письма крестик  вынули, поэтому  он сделал себе крест из бумаги и больше его не снимал.

Чтобы утром вычитать молитвенное правило, Анатолий вставал за полчаса, за час до общего подъема, и пока все еще спали, уходил в туалет, там и молился. Когда кто-то замечал, что он рано встаёт, он, оправдываясь, ссылался на расстройство желудка.

            Спустя много лет, уже в сане игумена, во время окропления крещенской водой всех помещений женского монастыря отец Андрей зашел в туалет и окропил его со словами: «Это был мой дом, духовный дом…». Когда присутствовавшие сестры рассмеялись над его словами, он рассказал о том, как приходилось ему молиться в армии.

После демобилизации Анатолий пробыл дома шесть лет, потом признался матери, что к мирской жизни душа у него не лежит, и, получив материнское благословение, в 1956 году ушёл в Глинскую пустынь, стал послушником. В то время в обители было три опытных (ныне прославленных) старца: схиархимандрит Серафим (Амелин)(1874-1958) , схиархимандрит  Андроник (Лукаш) (1889-1974)) и схиархимандрит Серафим (Романцев) (1885-1976)).   «Херувимы и серафимы» – так с любовью называл их отец Андрей.

Всего пять лет провел отец Андрей в Глинской пустыни, но за это время Глинские старцы сумели  вложить в его душу «закваску» монашеского делания. После закрытия обители он всегда считал себя по духу Глинским монахом – и действительно был таковым.

            В монашество Анатолий был пострижен через три года после поступления в обитель, а в 1958 году получил имя в честь апостола Андрея Первозванного. Во время пострига отец Андрей мысленно повторял: «Господи, не посрами меня, когда явлюсь пред лице Твое». Провидя этот помысел, отец Андроник (Лукаш), его духовник, говорил потом: «Андрей всех мудрей».

            Через некоторое время после пострига монаху Андрею объявили волю о предстоящем рукоположении в иеродиакона. Он  чувствовал, что не готов к принятию священной степени, поэтому молил Бога избавить его от рукоположения. Господь услышал его просьбу – к диаконской хиротонии представили другого.

Когда духовные чада спрашивали отца Андрея о Глинской пустыни, он вспоминал о ней со слезами любви и тоски: «Это рай, не монастырь! Там был рай! Там даже ленивый начинал молиться!» Рассказывал, что молитва Иисусова была главным деланием Глинских монахов, что в обители строго соблюдалась заповедь святых отцов о молчании. Братия порой даже имен друг друга не знали, они были известны только священнослужителям. Когда одна духовная дочь отца Андрея удивилась, как такое могло быть, он объяснил: «А вот так: мы, послушники, при встрече только кланялись и просили: «Благословите». Все, больше никаких лишних разговоров, только два монашеских слова: «Простите, благословите».

            В 1961 году Глинскую пустынь закрыли, и отец Андрей с другими монахами жил  в горах Кавказа. Там он на опыте узнал справедливость слов преподобного Серафима Саровского: «В общежитии монахи борются с демонами, как с голубями, а в пустыне – как со львами». За все время своей пустыннической жизни отец Андрей ни разу не спал по-настоящему: не давали бесовские страхования.

В горах отец Андрей провел около пяти лет. Уйти оттуда пришлось из-за участившихся разбойнических нападений. В 1967 году отец Андрей вступил в братство Одесского Успенского монастыря. В 1968 году архиепископ Херсонский и Одесский Сергий (Петров) рукоположил его в иеродиакона, через два года – в иеромонаха. В 1979 году отец Андрей был возведён в сан игумена. В 1974 году после смерти духовного отца схиархимандрита Андроника, обращался за духовными советами к схиархимандриту Виталию (Сидоренко) (1928-1992).

Монастырь находился под наблюдением. Рядом с обителью была семинария. Выпускникам семинарии, чтобы записаться  в число братии, требовалось идти на прием к уполномоченному, который начинал молодых людей вербовать, и если уполномоченному удавалось его сломить, то он делал его своим агентом. Такой человек жил в монастыре, на послушания особо не ходил, и никто к нему претензий не предъявлял: он мог позвонить уполномоченному, и тот за него вступался. Поэтому старшие братия, старцы, не могли свободно говорить с новоначальным о духовной жизни, о молитве, потому что не знали, с кем тот – с Богом или с уполномоченным. Но отец Андрей, если видел в брате искренность, расположенность к монашеству, подходил и говорил несколько слов на пользу, направлял его на верный духовный путь, старался поделиться своим духовным опытом. Одна из его духовных дочерей печатала для него духовные брошюры и книги, которые он раздавал приходящим к нему, несмотря на то, что это было для него очень опасно.

Отец Андрей, был достойным преемником Глинских старцев, в те годы он стал наставлять своих чад молитве Иисусовой, эту молитву он называл солью, без которой душа человека портится. Духовная дочь отца Андрея, которая несла послушание на кухне, вспоминала, что постоянно ей напоминал: «Без соли ничего не готовь».

Она вначале не понимала, что он имеет в виду, отвечала:

– Батюшка, я соль на столы ставлю.

– Как ставишь?

– Вот, насыпала и поставила.

– Нет, не так. Нужно готовить с молитвой Иисусовой.

            Духовный сын отца Андрея, схиигумен Авраам (Рейдман), духовник Ново-Тихвинского женского монастыря, вспоминал: «Как-то я пришел к нему с вопросом: “Как мне стяжать память смертную?” – и начал излагать какие-то свои идеи. А он отвечает: “Молись, и все”. В другой раз я пришел к нему с идеями насчет того, как мне стяжать смирение. А он мне снова говорит: “Молись, и все”. Я был разочарован: что это за совет? Что особого в том, чтобы молиться Иисусовой молитвой? И только через многие годы я прочел в творениях святителя Игнатия (Брянчанинова) о том, что от Иисусовой молитвы рождается и смирение, и терпение скорбей, и память смертная, и прочие добродетели. Так оно и есть: если нет благодати Божией, то что бы мы с собой ни делали, что бы ни придумывали, ничего не выйдет».

Наставления, которые отец Андрей давал своим чадам, были очень на первый взгляд простые, но те, кто к ним прислушивался, убедился в мудрости их на собственном опыте:

Как-то один духовный сын прибежал к нему и говорит:

– Отец Андрей, вот мне искушение, согрешил.

Он в ответ улыбается:

– Хорошо, очень хорошо.

– Почему?

– Потому хорошо, что ты не будешь думать, будто ты не такой, как все...

Посмотрел на него радостно и добавил:

– Якши, яман – клади в карман.

Мудрость этой поговорки заключалась в том, что из всего – и плохого, и хорошего –нужно извлекать душевную пользу. И от самих своих страстей, если вести с ними борьбу, можно извлечь пользу. И всегда отец Андрей подчеркивал, что одержимые страстями не должны унывать: «Если ты от природы родился такой – умный, мягкий, добрый, сочувствующий, так что тебе? Ты все получил, небольшая тебе награда. А вот если ты злой, жадный, гневливый и себя переделал – о! алтын, золотой алтын, это венец. Ты – победитель!» Он очень высоко ставил победу над естеством. Мужество, как он говорил, заключается в том, чтобы не коснеть в грехе: «Упал – вставай». Говоря это, он делился  личным  духовным опытом.

От природы отец Андрей был очень вспыльчив, а в старости он отличался необыкновенной кротостью и деликатностью. Одна из духовных дочерей рассказывала, что отец Андрей в монастыре по коридору всегда ходил на цыпочках – чтобы никого не побеспокоить.

            Поучения отца Андрея часто были образными; с помощью простых и точных сравнений он очень понятно объяснял высокие духовные истины. Например, так он говорил об отсечении помыслов: «Хозяйка, когда сор собирает, она не копается: это сор такой, это такой. Что она будет копаться во всяком мусоре, в шелухе: Она сметает все в совок, чтоб все чисто было. Так и ты, что перебираешь эти помыслы туда-сюда? Хватит каяться, надо молиться».

            Из воспоминаний духовного сына старца Андрея Александра К.: « С обращавшимися к нему людьми отец Андрей говорил по-разному, применяясь к обстоятельствам их жизни... Вообще ему приходилось терпеть много несправедливого, о чём он отзывался так: «Я осёл, я терплю»...

Как-то я услышал от него забавное поучение, тоже связанное  с ослом. Меня постигло искушение, и я пришёл к нему огорчённый, начал рассказывать. А он и говорил: «Ты почему, как осел, стоишь? Вот я раз видел в горах: волк схватил осла за ногу, а тот стоит – уперся и строит. Волк его еще больше заедает. Так и ты. Зачем на месте стоишь?  Или лягни его, или вперед пройди».

– Как это?

– Или лягни его: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий...», то есть помолись,  или пройди вперед – на что-нибудь отвлекись. А ты стоишь – ни туда и ни сюда, застыл в скорби, –  враг тебя и ест».

            Духовные чада рассказывали, что сострадание отца Андрея к человеческим немощам, его любвеобильность люди ощущали особенно, когда исповедовались ему. Батюшка настолько сопереживал кающемуся, что порой вставал рядом с ним на колени, словно исповедуясь вместе с ним. Своим чадам он прививал навык послушания, говорил к этому подвигу надо себя понуждать, исполнять с некоторым напряжением...   

Батюшка учил никогда не обижаться на чужие упреки и замечания. Быть в этом отношении подобным маленьким детям, которые ни в чем не видят для себя обиды.

            Одна духовная дочь пожаловалась ему: «Батюшка, у меня молитва не идет. И умом стараюсь читать и сердцем, но не идёт и всё, чувствую, что не идёт».

–  Ты кого осудила?

–  Словами вроде никому ничего не сказала, вот только в мыслях осудила сестру...

– Иди, сейчас же попроси прощения, потом придёшь.

            Я иду к той сестре, прошу прощение, и сразу мне становится легко.

Даже если только нехорошо посмотрела – убежит молитва, хоть ты что делай».

Самым лучшим наставлением для духовных чад была сама жизнь отца Андрея. Он жил по-евангельски, и это лучше всяких слов убеждало в истине христианства. Смирение проступало во всех его поступках. Например, однажды его незаслуженно оскорбили перед всей братией. Но отец Андрей не обиделся. Вспоминая этот случай, отец Андрей говорил: «Я не обижаюсь на него, он немощный».

Отец Андрей был близко знаком со многими духовными старцами 20 столетия, часто ездил к ним и они всегда принимали его как родного. Он  очень любил людей, каждого приходящего к нему приветствовал с такой радостью, как будто давно его ждал.

 С годами здоровье его стало стремительно ухудшаться. С осени 1993 года он постоянно ощущал слабость, его мучили  сильные боли, но он терпел. (От слабости частицы из просфор вынимал в алтаре, сидя на коленях на полу.) Вначале он не обращал на свое состояние особого внимания, когда  же, наконец, согласился поехать в больницу на обследование, было слишком поздно. 80 процентов печени оказалось поражено раком Не смотря на болезнь, он каждый день в половине пятого утра приходил в храм в алтарь: читал помянник, молился обо всех, все терпел.

            Вспоминает схимонахиня Феоктиста: « Он не боялся смерти. Я ему иногда говорила: «Батюшка, как тяжело нам будет, когда умирать придётся. Что ж нам делать? А он отвечал, что бояться надо тем, кто Бога не знает, а христианам бояться не надо. Молиться больше и помнить, что Господь с нами. И ещё он никогда не говорил: «Я умру», но – « Я уйду».  

В последние минуты его жизни с ним были его духовные чада. Рассказывает схимонахиня Феоктиста: « 28 февраля у батюшки начался сильный приступ. Я позвала Отца Иова, он тотчас пришёл... Мы побежали с старшему священнику, отцу Никону, чтобы он причастил батюшку...Отец  Андрей всю жизнь мечтал о том, чтобы перед смертью причаститься, и Господь сподобил его этого утешения.

После причастия Отцу Андрею стало легче, он лежал и молился вслух. Молился святителю Николаю, апостолу Андрею, читал Иисусову молитву...

Становилось очевидно, что отец Андрей переходит в вечность...»

            Он начал  готовиться к уходу, попросил тело его не омывать, а лишь протереть маслом, стал говорить духовной дочери, кому отдать его иконы, крест, епитрахиль. Епитрахиль велел передать духовному чаду Юрию, сказав, что он будет священником. (Тогда он был мирянином. После облучения, он страдал от белокровия (злокачественного заболевания кровеносной системы). Его мать думала, что он умрёт, а старец Андрей утешал, что поправится, будет священником.)

Схимонахиня Феоктиста вспоминала: «... До слуха донеслось: «Господи, в руце твои предаю дух мой»... Я подошла к отцу Андрею и сказала:

– Отец Андрей, прошу прощения.

– Бог простит, меня прости.

И так дважды просила у него прощения, а он слабым голосом повторил ответ. На третий раз я сказала:

– На кого вы меня оставляете?

– Оставляю Матери Божией.

            И у него потекли слезы. Потом батюшка вдруг воскликнул: «Матерь Божия… Иоанн Предтеча…» Его лицо, желтое от болезни, просветлело, а борода и волосы на голове за одну минуту побелели. После этого он предал душу Господу. Было 4 часа утра 1 марта»

           

Похоронили отца Андрея на монастырском кладбище.

Юрий по молитвам духовного отца поправился, принял постриг и стал священником. Каждый год приезжает в обитель и служит панихиды по отцу Андрею.

 

***

 

В житии апостола Андрея Первозванного приводятся его слова о значении земных страданий. В ночь перед казнью, сидя в темнице, он поучал народ: «Если бояться страданий, то надлежит бояться тех, которые начинаются с тем, чтобы никогда не иметь конца. Временные же страдания, если они незначительны, переносятся легко; если же они велики, то скоро, удалив из тела душу, сами окончатся. Но люты те страдания, которые вечны. Поэтому будьте готовы к тому, чтобы через временные скорби перейти к вечной радости, где будете веселиться, всегда процветать и всегда царствовать со Христом». Отец Андрей последовал учению своего небесного покровителя, до конца претерпев все скорби, которыми была преисполнена его жизнь. Он, по заповеди Евангелия, «в терпении стяжал душу свою» (см.: Лк. 21: 19) и перешел от земных страданий в нескончаемую небесную радость.

 

 

Высказывания и поучения игумена Андрея (Машкова) 

 

Где совет – там мир и свет, а где нет совета, там и мира нету, человек в темноте ходит. В любом деле, на любом послушании, где друг с другом не советуются, а делают по-своему, света нет. Даже если ты старший на послушании, не считай себя умнее других, советуйся.

 В глаз попала пыль – печет; надо, чтоб кто вынул. Так и в сердце что попало: пока не скажешь на исповеди – печет.

Вот идёшь по полю, там растет овес и пшеница. У овса колос пустой и смотрит вверх, а у пшеницы полный и смотрит вниз. Так и мы: если пойдёшь с головой вверх, то о камень ударишься и убьёшься, а ты иди тихонечко и смотри вниз. Голова духовно полная смотрит вниз.

Мужество заключается в том, чтобы не костенеть в грехе: «Упал – вставай»

 

О молитве

 

Пятнадцать минут помолишься – потом больше сделаешь. А если станешь только трудиться, а молиться не будешь – это все пустое, камни сеешь. Сеешь камни, камни и пожнёшь.

Ходишь, лежишь, с кем-то разговариваешь – читай Иисусову молитву. Читаешь Псалтырь, Евангелие, все равно бери четки в руку. Почувствуешь, что на руке что-то висит, и начнёшь Иисусову молитву мысленно творить. Тебе Псалтырь и Евангелие будет легче читать...

 

 

«У кого совесть чиста, тому смерть не страшна. Жизнеописание игумена Андрея (Машкова)». Жизнеописание глинского постриженика Андрея (Машкого). Москва. Паломник. 2014.

 

 

Блаженный старец Иоанн Петрович Жуковский

(1890-1960)     

 

 

 

Иван Петрович Жуковский родился в священнической семье. (Год рождения точно не известен, предположительно в 1890 году). Известно, что отец его служил псаломщиком в селе Нерубайском под Одессой. Его благочестивые родители Петр и Мария воспитывали детей в любви к Богу, собственным примером учили милосердию, они всегда помогали нуждающимся людям. Любимой книгой в семье была «Псалтирь». Иван и его старший брат Петр закончили семинарию.

Старший брат, Петр стал священником в Одессе, служил в храме святителя Димитрия Ростовского. (В 1938 году он был арестован и расстрелян.)

Иван, закончив Одесскую семинарию, работал некоторое время секретарем епархии. В 1923 году  по благословению святого праведного Ионы, Одесского чудотворца (1855-1924), принял на себя подвиг юродства.  В годы безверия, представители власти не арестовывали блаженного. Чудоковатый мужик с мешковиной на плечах, подпоясанный веревкой, живущий при храме свт. Димитрия,  не вызывал подозрения властей.

Блаженный старец долгие годы скитался, ночевал на кладбище, лишь в послевоенные годы обрёл кров – жил в маленькой келье при конюшне в  женском монастыре Архангела Михаила в Одессе. Он пас коров, ухаживал за монастырской

лошадью, убирал двор. При этом зимой и летом он ходил босым (даже убирая снег), в одной и той же длинной рубахе из грубого холста. Только иногда зимой накидывал сверху старенький сюртук, или надевал наизнанку шапку.

Очень любил блаженный кормить странников и прихожан в трапезной монастыря, а летом на нескольких больших столах в его дворе. (Говорят, что посуду он мыл под струями фонтана.)

             Люди стали замечать, что чудит старец не просто так, а часто своими действиями  старается предупредить о грядущих событиях, те, к кому это относилось, часто  смысл  невнятно произнесённых слов в их адрес,  понимали, после того или иного события. С годами верующие люди стали почитать его как человека Божьего. Случалось, он обличал людей в их тайных грехах и с любовью направлял их на спасительный путь. Обладал он и даром исцеления: сестры рассказывали, что одной тяжело больной послушнице монастыря, которая почти месяц не могла принимать пищу, блаженный принес зеленый помидор и заставил его съесть. После этого сестра выздоровела от своей желудочной болезни и никогда больше ею не страдала.

            Протоиерей Георгий Мулько рассказывал, что у его будущей супруги в юности постоянно болел правый бок. Однажды, когда она молилась в храме, к ней подошёл блаженный Иван Петрович и ударил по больному месту. Потом отошёл в сторону и стал молиться. Она очень удивилась, а когда выходила из храма, поняла, что бок больше не болит. По молитвам подвижника она получила исцеление.

По молитвам подвижника исцелилась послушница Надежда, упавшая на мельнице с большой высоты, получившая серьёзную травму, после которой не могла двигаться. Она по ночам по  послушанию трудилась  на мельнице. (Позже - была пострижена в монашество, стала монахиней Анатолией, а затем приняла схиму с именем Артемия.)  После чудесного исцеления, послушница Надежда стала помощницей блаженного старца. Однажды, зимой,  блаженный старец пришёл в 2 часа ночи на мельницу и позвал её,  он держал  котелок со щами и хлеб. Коротко сказал: «Пойдём». Послушница поняла, что, вероятно, кто-то нуждался в помощи, а прозорливому старцу это было открыто. Она знала, что Сам Господь руководит действиями старца, поэтому и пошла, несмотря на то что у неё могли быть неприятности, если бы монастырский сторож доложил  игуменье об её уходе.

Она тепло одетая шла по заснеженным улицам города, смотрела на босого, легко одетого старца, и думала: «Это Божие дитя! Сам Господь его согревает». Блаженный старец привёл её к дому, где в полуподвальном помещении жила женщина с тремя детьми. Женщину разбил радикулит, она не могла пошевельнуться. Старец накормил голодных детей, вручил своей помощнице лопату, и они стали разгребать снег около их дома.  Мать Арсения вспоминала, что когда она работала, то по молитвам старца не чувствовала веса лопаты.

Избраннику Божиему  было открыто кто, в чём нуждается, поэтому он в любое время дня и ночи приходил на помощь страждущим людям. Схимонахиня Артемия считает, что такие люди как блаженный Иван Петрович рождают один раз в сто лет. Она поведала, что подвижник очень мало спал, всегда был у всех на виду, а ночью всегда приходил на мельницу.

Как-то после ночной работы послушница Надежда отправилась в храм, и во время службы задремала. А когда выходила, блаженный её обличил, сказав, что она не была в храме. А когда она стала возражать, задал ей вопрос: «Какое Евангелие зачитывали на Литургии?» С тех пор схимонахиня старается быть внимательной на службе и всегда готова ответить после службы на подобный вопрос.

Матушке  Антонии (ныне схимонахиня Руфина) ещё 1946 году старец рассказал как сложится её жизнь в монастыре,  сказал, что со временем она будет пострижена в схиму с именем  Руфина. Однажды майской ночью 1946 года она работала на мельнице, вдруг за мешками с зерном увидела зарево, а когда подошла поближе, удостоилась стать свидетельницей чуда. Молящийся  старец был окружен ярким светом, при  этом его ноги не касались земли, он парил в воздухе. Приведём отрывок из воспоминаний схимонахини Руфины об этом чудесном событии: «Он был весь как в огне. Поднялся метра на три над землёй». Увидев её, он приложил палец к губам и не велел никому рассказывать об этом до самой его кончины. А утром, отговорил её идти спать, а благословил погулять у моря. Пояснил, что у неё слабое сердце, а морской воздух будет ей полезен, она быстро окрепнет. Старец вручил ей большую сумку, сказав, что она ей пригодится. (Она рассказала игуменье, что блаженный старец благословил её погулять у моря,  получив и её благословение, пошла к морю.)

Когда она  прогуливалась у моря, её внимание привлекла огромная рыба, которая выпрыгивала из воды, а потом и вовсе подплыла к берегу. В тот момент и сбылись слова прозорливца — сумка пригодилась, когда монахиня схватила рыбу. В ней она и отнесла  рыбу в монастырскую трапезную.

Смиренный старец многим людям запрещал при его жизни кому-либо рассказывать о чудесах, происходящих по его молитвам, избегал людской славы.

            Ко всем приходившим он относился с любовью, особенно был внимателен к тем, кого ожидали в ближайшее время скорби и недуги, помогал переносить горе, утешал, укреплял, предсказывал будущее. Бывали случаи, когда он среди ночи приходил в дом родителей моряков и просил всех родственников на коленях молиться вместе с ним. После молитв, ничего не объясняя, уходил. Лишь позже всё прояснялось, когда вернувшиеся домой моряки рассказывали, что именно в то время, когда все молились, их жизни угрожала смертельная опасность, и они чудом спаслись во время бури.

Обычно во время  службы в храме, старец молился перед входными дверями, на лестничной площадке, не заходя в храм, чтобы никто не видел, как он молится. Некоторые из сестер удостаивались видеть его во время молитвы плачущим. Она из верующих была свидетельницей того, как блаженный Иван Петрович после молитв вытирал не только глаза, но и пол (во время молитвы «слёзы лились ручьем») у иконы преподобного Серафима.

Общаясь с прихожанами, он часто помогал им  очищать совесть от грехов, обличал, наставлял. О прозорливости подвижника свидетельствуют следующие случаи:

 Однажды  сестры заметили, что  блаженный поспешно вошёл в храм и направился  к панихидному столу. Панихида еще не началась, стол был заставлен приношениями. Блаженный Иван Петрович взял  пакет с мукой и выбросил его в открытое окно, развернулся и ушёл. Вскоре все услышали женский плачь. Обличённая блаженным женщина, захлёбываясь от слёз, рассказала присутствующим, что подменила муку высшего сорта, которую ей дала  соседка, попросившая отнести  муку, чтобы помолились об упокоении душ её умерших родственников, на свою - первого сорта.

Послушница Иулиания рассказывала, что однажды  во время всенощной, стоя близ алтаря, отвлеклась мыслями о сестре своей Насте, стала продумывать, что напишет ей в письме. А когда пришло  время звонить на «Честнейшую Херувим», выходя  из храма, столкнулась с блаженным старцем, который тут же её обличил, спросив: “Что, написала письмо Насте?»

Блаженный старец очень любил чистоту. Его часто видели с веником или метлой в руках. Бывали случаи, когда он мел мусор особенно тщательно. «Смотрите, как метет, — говорили сестры. — Значит, владыка скоро приедет». Так и случалось.

            Незадолго до своей кончины старец говорил горячо любившим его сестрам монастыря:  «Я скоро умру... Меня за ворота — и вас всех за ворота». Ему стало плохо, когда он трудился в монастырском саду. 28 марта 1960 года он отошёл ко Господу,  и вскоре после этого монастырь был закрыт. *

На могиле блаженного Иоанна Петровича, расположенной возле храма святителя Димитрия Ростовского на Втором христианском кладбище города Одессы до сих происходят чудеса исцелений по молитвам подвижника, который стал ходатаем перед Господом за всех приходящих,  кто просит его молитвенного предстательства. На надгробном кресте Ивана Петровича написано: «Жил, ибо Ты создал. Умер, ибо Ты призвал»

 В настоящее время число почитателей старца растёт. К могиле старца приезжает православный народ Украины, России, Молдовы, Румынии, Польши, США, Белоруссии и других стран.

По благословению нашего Владыки Агафангела снят фильм «Блаженный старец Иоанн Петрович Жуковский» и вышла книжка «Жизнеописание блаженного старца Иоанна Петровича Жуковского», которые можно приобрести в церковных лавках Одессы.

 

Дни памяти старца: День Ангела — 20 января Собор Иоанна Крестителя.
День кончины — 28 марта.

 

 

* Краткая история монастыря: « В 1835 году генерал-губернатор граф Михаил Воронцов построил на пустыре у моря, на окраине города, церковь в честь своего небесного покровителя Архангела Михаила. В 1840 году Священный Синод постановил при этом храме учредить женский общежительный монастырь. Одесский Свято-Архангело-Михайловский женский монастырь в 1923 году был закрыт за поддержку патриарха Тихона и отказ следовать обновленческому расколу. При оккупации Одессы в 1941 году в городе открылись все храмы. 27 апреля 1942 года был составлен акт передачи помещений монастыря сестрам обители. 3 сентября 1944 году в обители проживало более 70 сестер. В 1961 г. монастырь вновь был закрыт, а его территория передана городской туберкулезной больнице... Возрождение обители началось в 1992 году.

 

«Жизнеописание блаженного старца Иоанна Петровича «Жуковского».  Одесса. Изд-во. «Надежда». 2009.

Блаженный старец Иоанн Петрович Жуковский http://www.pravoslavie.ua/shrines/diocese-odesskaya/35/

Православная Одесса. http://eparhiya.od.ua/eparhiya/monastyiri-/42-svyato-arhangelo-mihaylovskiy-jenskiy-monastyir)

Использовались материалы фильма «Блаженный старец Иоанн Петрович Жуковский» (2010)

 

Схимонахиня Михаила (Силакова)

(1917-2007)

                         

 

            Схимонахиня Михаила (Зинаида Михайловна Силакова) родилась 27 октября 1917 года в деревне Ново-Свет Виневского района Тульской области. Отец ее, Михаил Сергеевич Полухин, вырос в зажиточной семье, с детства отличался трудолюбием, добротой, обстоятельностью. Мать ее, Анна Ивановна (впоследствии схимонахиня Александра) родилась в бедной семьи, выросла  работящей (все умела делать), пользовалась всеобщей любовью. Ее любили за разумный совет, за доброту, сострадательность, готовность помочь.

Семья Полухиных была многодетная; кроме Зинаиды, в семье было еще три дочери: Антонина, Надежда и младшая, ныне здравствующая, Лидия. Как-то во время переписи пришли в дом к Полухиным и, выясняя вероисповедание, настаивали, чтобы те отказались от Бога. Но Анна Ивановна сказала: «Ни от Бога, ни от царя я не откажусь». Проявить такую твердость в то время было очень опасно, но, невзирая на возможные последствия, супруги не скрывали своих убеждений. И эти качества своих родителей: любовь к Богу, царю, вере, твердость характера – унаследовала будущая подвижница.

С детства ее душа тянулась к Богу. В деревне, где жила их семья, не было церкви, и будущая матушка, сама еще ребенок, собирала маленьких детей и водила их на службу в ближайшее село, расположенное на большом расстоянии от деревни. По дороге дети пели духовные песни.

            Время было трудное, Михаил Сергеевич, чтобы прокормить семью, ездил на заработки в Петербург, затем в Москву, куда позже приехала и Анна Ивановна с дочерьми. В Москве они устроились в Неопалимовском переулке.

Зинаида отличалась от сверстников серьезностью, вдумчивостью, целеустремленностью, любовью к людям. Бога она не забывала никогда. Зинаида любила читать, и читала очень много. Молодость проходила в трудные годы: война, голод. Чтобы пропитаться, ездила по деревням, добывая хлеб не только для своей семьи, но и для нуждающихся близких. Зинаида после школы окончила торговый техникум по специальности бухгалтер-товаровед. Вышла замуж, родила ребенка. Сын кричал днём и ночью, не умолкая. Когда сыну было пять месяцев Зинаида поехала в храм свт. Николая (в Хамовниках) помолиться перед чудотворной иконой Богородицы «Скоропослушница». Там она  взмолилась: «Владычица, или исцели, или возьми к Себе, больше нет сил терпеть». Приехала домой, а сыночка в живых уже не застала. Господь взял его к Себе.

И семейная жизнь у неё не удалась - с мужем Зинаида скоро рассталась.

В 1944 году от воспаления брюшины внезапно скончался её отец. Матушка очень скорбела по поводу того, что у нее не было духовного отца. Однажды в Троице-Сергиевой лавре она познакомилась с иеромонахом Саввой, впоследствии насельником Псково-Печерского монастыря схиигуменом Саввой (Остапенко) (1898-1980).  Она стала его преданной помощницей до конца своих дней.

Матушка вспоминала: «Я жила под его руководством много лет. Характерно, что до того, когда он взял меня в духовные чада, я молилась Владычице: ”О Пресвятая Владычица, Ты видишь мое стремление, Ты знаешь, что я желаю спасти свою душу, но без духовного наставления я – как ветка в поле: куда ветер подует, туда и я. Пошли мне духовного руководителя”. О чудо! Незабываемый вечер после всенощного бдения в Троицком храме. Отец Савва подошел ко мне и сказал: ”Так мне Божия Матерь внушила, я буду твоим духовным отцом”. От радости я ничего не могла сказать, но зато всю ночь проплакала и написала ему полную исповедь с самого детского возраста.

Наутро он прочитал и сказал: ”Хорошо ты написала о себе”. И с этого дня стал руководить мною и учить, а учить нужно было многому. Я была в духовном смысле как первоклассница. Тогда он перед мощами преподобного Сергия заставлял меня читать Трисвятое, я не могла, не умела, так он мне диктовал, и я за ним повторяла! О дивный, чудный старец, дорогой пастырь и добрый! Он не по возрасту, а по подвигу был старец, наставник и прозорливец.

В то время я ездила к нему через день. Работа моя была ночная, и как только я иду с ночи, то направляю стопы свои к преподобному Сергию.

Отец Савва некоторых своих чад направлял на послушание в Овручевский монастырь Василия Великого в Житомирской области. Просилась в монастырь и матушка. Но время еще не пришло. Ее послушание было помогать уезжающим, собирать их. Многим она помогла.

А когда пришло время уходить в монастырь, уговоры домашних не могли ее остановить. 

В монастыре сразу поставили ее читать Псалтирь. Дома она привыкла к русскому тексту. Поэтому матушка молилась о помощи равноапостольным учителям словесности Кириллу и Мефодию, чтобы научиться читать на старославянском. Потом она стала читать очень уверенно без ошибок.

В монастыре она приняла  постриг с именем Зиновия. Но, пребывание в монастыре было недолгим. Матушка вспоминала об этом так: «В 1960-х годах выгнали из монастыря. 100 с лишним монашенок было. Как преступников, выгнали и никаких справок не дали. Куда хочешь, иди, и денег на дорогу не дали. И все пошли куда глаза глядят. Я же поехала к своей маме родной, в Москву. Но, увы! Как преступницу, меня не прописывали и даже маме сказали: не принимать свою родную дочь, а увидим ее – заберем. И я, преступница, не совершившая никакого преступления, стала скитаться по всей Москве. Правда, кто меня знал и кто не знал, все равно меня принимали на день, на два, а на три я уже боялась оставаться – это было для них опасно. И так я проходила, кажется, года два, а быть может, и больше – не знала, где главы своей приклонить.  Вся надежда моя – Господь и Его Пречистая Матерь. И говорила Ему: ”Господи! Животные и то имеют приют, а я, многогрешная, ничего не имею, и еще паспорт просрочен!” Но чудо! Я верю: молилась я в храме во имя Илии Обыденного, на акафисте Божией Матери ”Нечаянная Радость”, и Она мне внушила: иди в милицию, поменяй паспорт! Поверила – поехала в милицию, и в один день мне обменяли старый паспорт на новый и прописали в квартиру, где я жила с мамой. Слава Всевышнему Богу и Владычице, Матери Бога Всевышнего!

 Духовный отец благословил её устраиваться на ночную работу, чтобы она могла работать ночью, а днем по храмам ходить. Старец Савва предсказал ей:

« Будешь мало получать, на хлеб насущный будет, а на другое Господь даст!” Так и было».

Она устроилась работать сутками в гостинице, где проработала до своей пенсии,  у неё была возможность посещать церковные службы, ездить к духовному отцу и выполнять его поручения.  Монахиня в миру усердно молилась за своего духовного отца, за своих родных,  знакомых, за тех, кто помогал ей в Богоугодных делах и тех, кто обижал и притеснял.

Она на печатной машинке печатала подготовленный духовным отцом материал, распечатывала высказывания святых отцов  для духовный чад старца Саввы. Матушка много паломничала по святым местам. Желая рассказать о своем духовном отце, о его жизни, великой любви к Богу,  она изъездила всю страну.

По благословению отца Саввы она ездила к протоиерею Николаю Гурьянову (1909-2002), несколько раз была в Грузии. Она любила рассказывать о поездке к равноапостольной Нине, которую очень почитала. (Похороны матушки были в день празднования памяти равноапостольной Нины, 27 января.) В одну из своих поездок в Грузию отец Савва взял ее с собой.

По свидетельству верующих людей, знавших матушку, она обладала необыкновенной притягательной силой. Ее любовь, доброта, отзывчивость располагали и приводили в ее дом многих людей.

Никогда ничего матушка не делала без благословения своего духовного отца. В 1976 году по благословению отца Саввы она ездила к схиархимандриту Серафиму (Романцову) для пострига в схиму. При постриге получила новое имя Михаила, в честь архистратига Михаила!

Начался новый период ее духовной жизни. Во всем она руководствовалась наставлениями старца Саввы, и даже когда его призвал к Себе Господь, духовная связь с ним не прерывалась. Когда люди приходили к ней за советом, она молилась, просила помощи отца Саввы. (По словам схимонахини Михаилы, после его ухода, как-то само собой в душе укрепилось чувство, что духовный отец жив, не ушел, и всегда будет его незримое руководство, его помощь. До конца своих дней она во всем руководствовалась его наставлениями)

По свидетельству людей хорошо знавших матушку Михаилу, она была хорошим организатором; обладая удивительной памятью, много рассказывала, замечательно читала и пела. После посещения матушки на душе у всех было всегда легко и радостно.

Основным её послушанием было любить ближних, утешать скорбящих, молиться о болящих . Она и других наставляла: «Все лучшее отдай другим, за подвиг это не считая и ничего не называя своим – одни грехи своими почитая», «хлеб, соль ешь, но правду режь», «не лги, а говори только правду», – часто повторяла она. «Правда – вечность – Бог, а кривда, то есть обман, обманщик, враг Бога, и враг учит нас, грешных, обманывать».

По словам духовных чад, она удивительно чувствовала человека (знала, с кем и как говорить), располагала к себе людей. Матушка вела большую переписку, ее корреспондентами были и священники, духовные матушкины чада, просто знакомые. В основном к ней обращались с просьбами помолиться, за духовным советом.

Отец Савва, поучая, говорил: «Делайте больше добрых дел. Добрые дела дороже тысячи поклонов». И матушка не щадила себя для добрых дел. Она много помогала возрождающимся храмам. «Храм – земное небо! Поэтому мы и должны по своей силе возможности помогать ему!» – говорила она и, как могла, помогала, собирала деньги, вещи, продукты, все это отвозила в монастыри.

Отец Савва завещал: «По возможности читайте молитвы, которые я раздавал вам. Изучайте книги, которые я написал для вас. Они разрешат все ваши недоуменные вопросы». Матушка не только сама следовала этому наставлению, но и другим помогала в этом.

Она часто покупала имеющиеся в продаже книги отца Саввы, давала читать духовным чадам и знакомым. Её  «настольной»  книгой стала книга схиигумена Саввы «Бисер духовный». Она с ней не расставалась, читала ее всегда. Какие-то места были отмечены, подчеркнуты, было видно, что чтение было вдумчивое. У матушки был заведен такой обычай: на маленьких листочках она писала поучения, молитвы святых отцов, святого праведного Иоанна Кронштадтского, своего духовного отца схиигумена Саввы. Их было много: короткие, но очень емкие поучения и молитвы разного содержания, духовные советы. Эти листочки она раздавала в храме, на улицах, в транспорте. «Господи, не мне, а имени Твоему слава; я не своими словами пишу, а из святых писаний, как повествуют святые отцы». Как правило, эти высказывания доходили до сердца, многие их читали, хранили, просили еще.

Матушка говорила: «Мое послушание – говорить», и говорила она необыкновенно; слова ее укрепляли веру, вразумляли. Речь ее носила форму мягкого назидания, не было ни одного намека, ранящего или задевающего самолюбие; многим помогала она посмотреть на вещи иначе. Не забывая слов отца Саввы: «Беседа хорошо, а молитва – выше», матушка никогда не оставляла молитву. Иногда можно было видеть, как она, говоря по телефону, читала акафист.

Уходя из этой жизни, отец Савва завещал своим духовным чадам: «Вручаю вас Пресвятой Владычице Деве Богородице. Она будет вашей Игуменьей и Защитницей от всех стрел вражьих, врагов видимых и невидимых». Матушка очень любила, почитала Владычицу Богородицу, всегда молилась Ей. В ее правило входило и обязательное чтение акафиста «Слава Богу за все» и чтение акафистов Пресвятой Богородице.

Матушка почитала Косинскую икону Пресвятой Богородицы, и в ее день всегда ездила поклониться ей в храм святителя Николая в старом Косино. Она считала эту икону тоже чудотворной. Рассказывала, что в 1991 году, когда еще не был возвращен чудотворный образ из запасников музея, сколько народу приезжало помолиться сюда, к этой иконе, и скольким Богородица через нее помогала. Матушка недоумевала, что так быстро все это забыли.

Матушка очень  любила праздник Пасхи – светлое Воскресенье. К этому дню она готовилась особо. Не только убиралась в квартире, готовила, украшала иконы цветами. Перед праздником она переписывала стихотворение отца Саввы «Красное яичко», а потом раздавала всем открытки с этим стихом и красные яйца. Любила она рассказывать историю, как белое яйцо в руках у Марии Магдалины стало красным в подтверждение того, что Иисус Христос воистину воскрес.

 

Красное яичко

Схиигумен Савва

 

Дорого яичко  ко Христову дню, и

И не знал я долго как и почему.

Только Слава Богу, Он мне сам открыл,

Чтобы я яичко красное ценил.

Взял я как-то в руки свежее яйцо

 И смотрел я долго с думой на него.

Ни костей не видел, ни пера, ни ног,

В том яйце я птицы увидать не смог.

Как же так бывает, где найти ответ,

Птичка вдруг выходит из яйца на свет.

В этом вот и чудо, Бог так сотворил,

Что яйцо сырое в птицу обратил.

Тот пример я понял сердцу дорогой,

Так Господь когда-то сотворил со мной.

Таже сила Божья прах мой соберет,

А из праха снова  тело оживет.

В этом нам порукой чудо из чудес -

Первенец из мертвых днесь Христос воскрес!

На кресте Он умер, так Он нас любил,

Что за нас за грешных кровь свою пролил.

С этих пор яичко  красное как кровь

 Мне напоминает про Его любовь.

А ещё узнал я тайну от яйца,

Что и мы воскреснем к жизни без конца.

И теперь обычай добрый я храню -

Красное яичко в день Христов дарю.

Чтобы знали люди, что Христос восстал

 И во гробе сущим жизнь всем даровал.

 

            У матушки был обычай утешать едой. Человек ест, а она сидит и за него молится. После такой «трапезы» выходили от нее с легкостью, забыв о своих болячках, проблемах, неприятностях. Матушка готовила всегда с молитвой. То, что готовила она, всегда было необыкновенно вкусно. Она трепетно относилась к хлебу. Где бы она ни увидела большой ли, маленький кусок брошенного хлеба, она всегда поднимала его, а потом кормила голубей. Матушка в разговорах никогда не говорила собеседнику конкретно: «Вот ты такой-то, и у тебя будет то-то». Она обычно говорила или как бы о себе, или о своих знакомых.

Схимонахиня Михаила  очень любила престольные службы, и когда позволяло здоровье, не пропускала эти праздничные службы. Она знала почти все храмы, когда, где, чей праздник, и непременно в день праздника – близко ли, далеко ли – ехала в определенный храм. Причем старалась быть на ранней службе, иногда оставалась и на вторую – «архиерейскую».

Последние годы жизни матушка ходила в Сретенский монастырь, любила его, считала своим. Молилась она обо всех, за всех болела душой.

На территории монастыря стоит распятие, матушка никогда не проходила мимо него, не поклонившись; в любую погоду – дождь, снег, слякоть, грязь, – проходя мимо Креста, склонялась в земном поклоне и молила: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!», подавая пример. Сопровождавшим ее говорила: «Всегда, всегда поминайте Господа, и Он, Всемилостивый, помянет вас!»

Во многом матушкина жизнь была примером для подражания. Матушка никогда не пользовалась привилегиями. Она, схимница, никогда не шла без очереди ни на исповедь, ни к причастию, ни к кресту. Как бы ни тяжело ей было стоять, она смиренно, терпеливо ждала свою череду, и когда ее пропускали, не спешила этим воспользоваться.

Матушка очень любила голубей. Часто повторяла рассказ. Жил один человек по имени Иван, пил, вел непутевую жизнь. Как-то пошел пьяный на речку и утонул. Родные, обеспокоившись о его душе, послали на Афон письмо с просьбой помолиться об Иване, но ответа не получили. Пишут второе письмо, деньги шлют, просят святых молитв. Приходит ответ: молимся, но нужна ваша помощь: кормите птиц, раздавайте милостыню. Так родные и стали делать. Вскоре получают с Афона письмо, что «отмолили вы своего Ивана, голубки вам помогли».

Матушка всем настойчиво советовала: хотите спасения души – кормите голубей. И сама она начинала свой день с того, что вначале поправляла лампадки, потом кормила голубей, которые постоянно ютились на ее окнах. Кормила она их несколько раз в день. Когда приходила из храма, никогда не садилась есть, не покормив «своих голубков». Было удивительно, что она еще не открывала окна (там у нее была кормушка), чтобы дать им крупу, а они, почувствовав, что она пришла, откуда-то прилетали «тучей» и ждали «трапезы». Было такое впечатление, что они прилетали со всего района.

У матушки было очень много икон. Иконы были везде: в комнате, на кухне, в коридоре. Для нее не существовало различия: «большие или маленькие иконы, писанные, полиграфические или фотографии». Она никогда не говорила уменьшительно «иконочка», для нее все иконы были дорогие, ценные, с которыми были связаны особые воспоминания.

Матушка постоянно молилась. Никогда не выходила она из дома, не испросив помощи у Пресвятой Богородицы, святых угодников, не благословившись у своего духовного отца. И придя домой, обязательно первым делом прикладывалась к иконам, благодарила, разговаривала со святыми, как с живыми.

Перед иконами у матушки теплились неугасимые «обетные» лампады. Постоянно их количество увеличивалось и дошло до двенадцати. Матушка свою пенсию тратила на лампадное масло, корм для голубей, книги. Деньги, которые ей жертвовали, отдавала нуждающимся бедным храмам, монастырям.

 17 июня 2006 года в её квартире  случился пожар. Пожарные справились со своей работой, но книги, иконы, которыми она дорожила сгорели. В квартире оставаться было невозможно, она  переехали  в Фили. Взяла  с собой некоторые уцелевшие вещи, в  первую очередь ложку отца Саввы. ( Она поняла, что Господь готовит её к вечности)

Она быстро ослабела, жаловалась: «Сердечко слабенькое, ноги не хотят служить».  За неделю до смерти она встала, оделась, чтобы идти в храм, и осталась сидеть – ни рукой, ни ногой пошевелить не могла. Пришлось лечь в постель. Вызвали по её просьбе священника, а потом уже  врача. Приехал батюшка из Сретенского монастыря и причастил, потом приехала «скорая помощь». (Речь была  нарушена, но можно было понять, чего она хотела)  Диагноз – кровоизлияние. Сделали уколы. Матушке стало немного легче. Пыталась уже сама встать. Какое-то время была в полузабытьи. Из Сретенского монастыря не оставляли ее, приезжали, причащали, соборовали. В последний раз отец Никодим причастил ее вечером 24 января, а утром 25-го, в Татьянин день, она мирно отошла ко Господу. Все эти дни она практически ничего не ела, кроме просфоры и святой воды.

26 января гроб с ее телом отвезли в ее любимый Сретенский монастырь, как она и хотела. Ночью монахи читали Псалтирь, а утром ее отпели по монашескому чину.

В Сретенском монастыре бережно хранят память об этом удивительном человеке, неутомимой молитвеннице, прожившей долгую, многотрудную и жертвенную жизнь. Верующие вспоминают: «Матушке была присуща скромность: она была схимницей, но никогда не одевала в храме полного облачения, и под простым платочком едва можно было заметить край старенького апостольника, также как из-под пальто слегка виднелся потерявший цвет застиранный подрясник. Это не "показное" монашество вместе с доброй улыбкой могло растопить окаменевшее сердце. Вспоминается, как после литургии матушка оставалась еще и на молебен, при том, что ей было уже тогда было за восемьдесят. Со святыми упокой, Господи, душу усопшей рабы Божией схимонахини Михаилы, и ради ее святых молитв помилуй и нас, грешных!»

 

 

По материалам сайта Православие. Ру           

http://www.pravoslavie.ru/put/33661.htm

 

 

 

Монахиня Мария (Дроздова)

(1921-2015)

 

 

Долгое время мало кто знал о тайной молитвеннице за весь мир, много лет живущей в небольшой квартире в Москве, не далеко от гомеопатической поликлиники, где монахиня Мария (Дроздова) когда-то работала. В 2009 году вышла книга с её воспоминаниями. Монахиня Мария  обращалась за духовной помощью  к ныне прославленным Глинским старцам - схиархимандриту  Серафиму (Романцеву) (1885-1976) и схиархимандриту  Андронику (Лукаш) (1889-1974).  Знала схиархимандритов Иоанна (Маслова) (1932-1991) и Виталия (Сидоренко) (1928-1992). Её духовным отцом был известный  старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006), к которому её направил в своё время  новопрославленный святой митрополит Зиновий (Мажуга) (1896-1985),в схиме Серафим)...

 

Приведём небольшой отрывок из воспоминаний старицы Марии, записанных в 2008 году её помощницей Надеждой, которые вошли в книгу «Благие дары»: « Детки мои и все мои близкие!  К западу приклонился день моей жизни. Бог даровал  мне жизнь и все необходимое в ней и веру Христову.

 Я Благодарна Богу за все Его Благие дары и, особенно, за веру Христову. В конце своего пути я решилась записать свои воспоминания.

Ни я, ни мама не знаем дня моего рождения (год рождения 1921,  по паспорту 8 сентября...), из-за большого количества детей у родителей: мама родила двенадцать человек и воспитала тринадцатую – внучку от рано умершей дочери...»

Монахиня Мария (в миру Мария Ефимовна Дроздова)  родилась в 1921 году в деревне Мураново Тамбовской области в многодетной крестьянской семье. Крестили её  8/21 ноября. В этот день Православная Церковь отмечала Собор Архистратига Михаила и других Небесных Сил бесплотных, так как следующим большим праздником было «Введение во Храм Пресвятой Богородицы»,  решили назвать её Марией в честь Богородицы. Её родители, Ефим Дмитриевич и Татьяна Григорьевна, в годы коллективизации, отказавшись вступать в колхоз, добровольно обрекли себя на полуголодное существование и гонения.

Из воспоминаний монахини Марии: «Когда загоняли в колхоз, маме угрожали: Татьяна Григорьевна, все отберем у вас, если не запишетесь, раскулачим, сошлем, детей раскидаем.

— Ну что же, Бог дал, Бог и взял.

— Кур всех возьмем, девок на работу заберем, выгоним вас из дома.

— Ну что же, если Господь допустит — воля Божия.

Сразу все стали отбирать... Все нашли и забрали, мы остались голодные. А я была маленькая, увидела, что мой мешочек с мукой забрали, побежала за ними по морозу раздетая и забрала тайком из телеги. Прибежала: «Мама, я свой мешочек нашла!»

Мама заплакала: « Детка! Ты же вся замерзла!»

А я была такая счастливая, что я свой мешочек вернула! Потом выгнали нас из дома. В восемь лет отдали меня в няньки к дяде (у него родился ребенок).

Пойду на речку, тяжело пеленки отмывать — вода ледяная. Однажды пришла в дом замерзшая, и что со мной было, я не знаю. У меня так схватило сердце, я умирала. Пеленочки повесила, а одна, думаю: «Господи, я умираю, что мне делать?» Прямо на земле каталась, страшно вспомнить. Я не могла дышать...

Потом мама не успевала гробы носить, пять гробов, все умерли от дифтерии...»

 Семью выгнали из дома, сломали дом и все постройки, отобрали всё имущество.  Татьяна Григорьевна с детьми вынуждена была поселиться в погребе, а главу семейства выслали в Сибирь. Нигде его там с «волчьим билетом» не принимали, с большим трудом пешком он добрался до Красноярска, но устроиться нигде не смог. После молитв святителю Николаю получил вразумление вернуться домой. По дороге домой заболел тифом. Благодаря тяжелой болезни избежал ареста. А когда поправился, перебрался в Тамбов. Вскоре в Тамбов переехала и семья. Первое время снимали комнату, потом им выделили   квартиру. В 1938 году Мария поступила  в Воронежский медицинский институт.

Вспоминает монахиня Мария: « Когда началась война, учеба прервалась. Затем получила вызов продолжать учебу в институте, который из-за войны эвакуировался в Ульяновск... В Ульяновск одновременно с нашим институтом было эвакуировано высокое духовенство во главе с протопресвитером Николаем Колчицким. Я иногда забегала слушать его проповеди. Он был хороший проповедник. После окончания института меня направили в город Грязи, Воронежской области... Там была столовая, где я питалась бесплатно... Здесь я познакомилась с мужем, он был сотрудником КГБ. Его направили в Западную Белоруссию, на оккупированную нами территорию усмирять восставших. Мы шли за фронтом. Окончание войны нас застало в городе Сморгонь под Вильнюсом. После войны по просьбе мужа нас направили в Москву...

Поступила на работу в Благушинскую больницу консультантом и в поликлинику рядом с домом...»

Главный врач поликлиники направил Марию Ефимовну в Городскую клиническую больницу им. С.П. Боткина  учиться на невропатолога.

            По свидетельству дочери монахини Марии, Татьяны Михайловны Дроздовой, её родители были очень разные, поэтому вскоре брак распался.  Мария Ефимовна  очень переживала. Утешение пришло от Бога,  когда она стала ходить в церковь Петра и Павла в Лефортово.

Приведём отрывки из писем Т. М. Дроздовой: « Родители мои были слишком разные. В обычной жизни они бы не встретились. Но, как в природе буря сталкивает далеко растущие друг от друга ветки дерева, так и военная буря сталкивает порой несовместимых людей...»

Вернёмся к воспоминаниям старицы монахини Марии (Дроздовой): «В Москве мне было очень тяжело от моей несложившейся семейной жизни, что вынудило меня искать Бога... Поняла, что помощь больше ниоткуда не придет... У меня открылась такая ревность к церкви, что я приходила задолго до открытия храма и бродила вокруг, пока двери не отворяли. Первый раз я вошла в храм на всенощной под большой праздник, видимо, Благовещение. Царские врата были широко открыты, церковь залита светом, священники вышли к паперти на литию, и слышу слова батюшки Вонифатия*:

«... Сущих в море далече... и милостив буди, Боже, о гресех наших...»

 (* Протоиерей Вонифатий Соколов  был настоятелем Московского храма свв апп. Петра и Павла в Лефортове с 1958 по 1961 годы. Православные москвичи почитали его как подвижника высокой духовной жизни.)

Я полюбила посещать Немецкое кладбище, часто бывала там и подолгу сидела против статуи  Иисуса Христа и молилась. (**"Введенское кладбище"  раньше  называлось  "Немецким кладбищем", так как в XVIII–XIX веках там преимущественно хоронили лиц католического и лютеранского вероисповедания.)

 От близких верующих я узнала о жизни великой старицы, подвижницы монахини Марии (Матвеевой) (1904-1969), из тамбовской деревни Семеновка, которая проживала там же, где и тетя Матрюша, папина сестра. Я стала к ней ездить, и сразу горячо полюбила ее как духовную мать, и она меня полюбила. О матушке Марии я написала отдельные воспоминания ***.

Мне приходилось лично посещать матушку Марию несколько лет, и только незадолго до своей кончины как врачу она разрешила мне послушать ее сердце... Да, это была дивная матушка, каких мало найдешь. Она имела удивительный дар от Бога действовать успокаивающе на человеческую душу. К ней шли со всех концов России письма. Она имела переписку со старцами Почаевской Лавры, Глинской пустыни... С ней имели переписку Москва, Киев в лице маститых духовников. А уж о простолюдинах и говорить не приходится, — их видимо-невидимо... На одре болезни формировалась втайне от мира великая подвижница. Она одному Богу ведала свои сокровенные мысли, раскрывала свое сердце и ум и горячо молилась...

Наступили тяжелые военные годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Матери, потерявшие сыновей и дочерей, жены, потерявшие мужей, потоком пошли к матушке Марии за утешением. В то время она еще не имела пострига монашеского, и ее называли по-сельски просто «Маша», а после войны, когда Бог ее начал прославлять чудесами, тогда на нее обратило внимание и духовенство. Предложили по ее желанию монашеский постриг, и архимандрит Рафаил постриг ее в мантию с именем Марии (по ее просьбе, так как она имя Мария не желала оставить).

Матушка благословила меня: «Мария Ефимовна, принимай монашество, а когда будешь сослана, чтоб ты была в этом стаде». Я получила монашеский постриг по благословению монахини Марии, отца Иоанна (Крестьянкина) и святейшего патриарха Пимена в 1974 году...» (За десять лет до этого состоялось пострижение в рясофор, с именем Матрона. Тайная инокиня Матрона  приняла тайный постриг в монашество с именем Мария от руки схиархимандрита Симеона (Нестеренко). Отец Симеон был истинным наследником Глинского старчества. Делатель непрестанной умной молитвы, опытный и строгий духовник, прозорливец, подвижник. Сост.) (***Рассказ  о Тамбовской старице Марии (Матвеевой) вошёл в сборники «Православные подвижницы 20 столетия» и  «Тамбовские и Пюхтицкие Духовные Светильники», «Благие Дары»)

Многие верующие исцелялись по молитвам Тамбовской старицы Марии, исцелилась от тяжелого недуга и Мария Ефимовна. В воспоминаниях монахини В. из Пюхтицкого монастыря (2001г.) о тамбовской старице Марии (Матвеевой) есть строки об исцелении врача  Марии Ефимовны Дроздовой - будущей монахине Марии: "Любила матушка и московского врача Марию Ефимовну, которая тоже была родом из ее села... Марию Ефимовну, тогда молодую красивую семейную женщину, матушка благословила на монашество: «Чтобы, когда будешь сослана, ты была в этом стаде, — предвидя, вероятно, те гонения за веру, которые ей довелось претерпеть».

Однажды Мария Ефимовна, которая тоже очень любила матушку, приехала к ней уже под вечер, усталая, — и вдруг слышит от нее:

— Быстрей, быстрей уезжай обратно!!! Та не посмела ослушаться, вернулась — и что же: дома ее, оказывается, искали по срочному делу, и, не явившись вовремя, она могла навлечь на себя большие преследования властей. Когда в итоге всех этих гонений Мария Ефимовна заболела раком желудка, и встал вопрос об операции, матушка срочно отправила в Москву свою послушницу с наказом, чтобы болящая не делала операцию, иначе она умрет, а только причащалась бы, и будет жить. Та исполнила матушкино благословение в точности — и вот прошло уже почти сорок лет, а Мария Ефимовна, ныне монахиня Мария, жива до сих пор»...

После блаженной кончины старицы матушка Мария стала обращаться за духовным наставлением  к схимонахине Макрине (в миру Мария Андреевна Переверзева) (+1982), бывала она и у прозорливого блаженного старца Петра Федоровича.

Монахиня Мария рассказывала, что жил Петр Федорович в Москве у Крымского моста (из-за полиартрита тридцать лет лежал на спине): «Позвоночник почти обездвиженный...  С детства лежал, ему было около сорока лет. Я — молодая врач, мне дали адрес, я прямиком иду свободно. Пришла, постучалась, мне открыла монашенка...

— Пелагея, открывай.  Это Мария Ефимовна пришла, врач. (Он ведь не знал, кто идет). Принеси там Иоанна Кронштадтского и блаженную Ксеньюшку.

Она приносит две фотокарточки с портретами (они еще не были прославлены).

— Ну что же, Мария Ефимовна, тебе благословение батюшки Кронштадтского и Ксении блаженной — будешь до конца своей жизни терпеть поношение и клевету от самых близких людей!

... На новую работу еще благословение взяла...

— Благословите, Петр Федорович.

— Ну, Бог тебя благословит.

Он похоронен на Даниловском кладбище, там, где была Матрёнушка. Это был великий светильник».

Монахиня Мария говорила, что её обращение к Богу  связано и с Почаевской  Лаврой. Она поделилась своими воспоминаниями о поездках в Лавру с близкими, которые в 1998 году  записали их на магнитофонную ленту.  Рассказ приводится  с небольшими сокращениями:

«Почаевская Лавра - это всемирного значения Лавра. Она основана на месте явления Матери Божией в огненном столпе простым пастушкам. Они возвестили всем, и когда Матерь Божия удалилась, остался след, стопа, из нее до сих пор истекает живой источник целебной воды.

Мое обращение к Богу в основном связано с Почаевом. Я там была раза три-четыре. Первое посещение было в 1957 году по благословению матери Антонии — слепенькой игуменьи Рождественского монастыря, что у Трубной площади. В советское время его разрушили, и вот игуменья, слепенькая, жила в Москве. Ей было девяносто с лишним лет.

Мы к ней пришли с соседкой Еленой, которая пригласила меня поехать в Почаев.

— Ну, пойдем,  посоветуемся с матушкой Антонией, у нас все-таки дети маленькие. Она монахиня великая, с даром прозорливости...

Пришли к ней. На Трубной площади, келейка бедненькая... Она лежит, ничего не видит...

— Что вы хотите?

— Матушка, благословите нас в Почаев поехать... Но у нас дети маленькие.

— Детей оставьте на Матерь Божию, а сами будете аки птички летать... Аки птички...

Когда мы подъезжали к Почаеву, то из автобуса увидели на восходе солнца купола, кресты сияют — как будто молятся в небо, в облака... Это замечательное впечатление... и вдруг трезвон колоколов... Это нас так поразило. И до сих пор у меня стоит в ушах этот звон и перед глазами эта Почаевская величественная лавра на горе. Подошли мы, входим в ворота. Ощущение прямо такое, как будто идем в небесные селения. Там первый — Успенский собор, самый большой, где две чудотворные иконы. Одна — где источник - стопочка, где воду берут, а другая спускается сверху на лентах перед алтарем, когда служба кончается... Она спускается, к ней монахи прикладываются и поют: «Непроходимая Врата,

тайно запечатствованная, благословенная Богородице Дево, прими моления наша и вознеси к Сыну Твоему и Богу нашему, да Тобою спасет души наша». Трогательно монахи поют, замечательно, без слез нельзя слушать. И тут люди кидают — кто ленты, кто полотенца, кто платки на эту икону... Впечатление замечательное, неизгладимое. А справа от алтаря икона матери Божией, как у нас сейчас в храме Петра и Павла в Лефортово: Матерь Божия держит Спасителя на левой ручке. И эта икона чудотворная, потрясающая. К ней прикладываются. Я любила в этом месте стоять... И там, у иконы настоящие костыли. Это румынского крестьянина православного привезли, он был на костылях, приложился — она исцелила его, уехал без костылей. Я очень любила этот уголок...

И тут идет отец Иосиф. Он прозорлив был, отчитывал, на глазах у нас исцелил бесноватую...

— Батюшка, я теперь здорова!

— Ну вот, иди к Матери Божией!

И нам говорит: «Матерь Божия, она вас исцелит, утешит»....

Дальше там нижний храм Иова преподобного. Это был такой почаевский известный святой, постник, мощи его там, и рядом с мощами пещерка, где он молился. Узенький вход, еле пролезешь. А там камень такой, можно сесть, там уголочек, где он молился. Конечно, воздух там замечательный такой, не надышишься. Там умещаются два-три человека. И вылезаем назад... Слава Богу, меня Господь сподобил там, в этой пещерке побыть...

Времена были трудные, нас ловили... я-то не попала, а  бывало в окрестностях  паломников ловили, за бороды дергали монахов, сажали старух и молодых, увозили в лес, там издевались, кого в психиатрическую, кого в тюрьму, кого куда... Отца Иосифа, который отчитывал, сослали за пятнадцать верст в село...

Еще есть скит, километра за три от Лавры. Особенное место, где молятся старцы, заслуженные, старенькие, которые схиму приняли. Меня Господь удостоил там побывать.

Схиархимандрит Виталий и схиархимандрит Николай. Келейки маленькие, скромненькие, они в простом одеянии. Входишь — они благословляют. И один старец меня спросил:

— Сколько, деточка, у тебя акафистов?

— Я много акафистов набрала...

— А самый главный акафист, это акафист «Радуйся, Невесто Неневестная...», Благовещенский, он все акафисты заменяет.

Это и патриарх Пимен говорил, он самый древний, в каждом молитвеннике есть, он входит в монашеское правило...»

            Ездила матушка Мария  за духовным советом и молитвенной помощью  к старцам  в Глинскую пустынь. Приведём отрывок (с небольшими сокращениями) из воспоминаний монахини Марии о поездках в Глинскую пустынь:

«Место это намоленное. Во время прошлых столетий это была великая пустынь... Там служили по старому афонскому уставу, службы длились по четырнадцать-шестнадцать часов. Особенно же славна была Глинская пустынь своими прозорливыми старцами...*( Рождение обители связано с явлением в начале 16 века на высокой сосне иконы Рождества Пресвятой Богородицы. Вскоре из-под корней этой сосны забил целебный источник,.  Монахи, пришедшие из близлежащих Софрониевой пустыни и Путивльского Молченского монастыря, стали строить около сосны  кельи. Была построена и деревянная Церковь... От времени основания до начала 19 века обитель пришла упадок. С приходом в обитель игумена Филарета (Данилевского) в 1817 году обитель стала  процветать. Время настоятельства отца Филарета (1817-1841). Преподобный Филарет (Данилевский) (1777-1841).)

Там вообще было очень много монахов, около тысячи. Монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Там чудотворная икона была этого праздника, она всегда стояла на аналое, не снималась. Они от нее брали благословение. Особенное торжество, крестные ходы, стечение народа было в Ее праздник, 21 сентября.

Я была там в первый раз в 1957 году, а в 1961-м году  ее закрывали. Попала и в тот день я, когда совершалась там последняя служба, эвакуировалась со старцами. Там пять километров идти до станции Локоть, это полустанок на линии Москва — Харьков. Сейчас это Сумская область, а раньше была Курская.

Первый раз я попала туда после того, как владыка Николай (Ярушевич)*... в проповеди сказал, что кто едет на юг по Харьковскому направлению, не забудьте посетить Глинскую пустынь, это великая пустынь! (*Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) (1892-1961))

Я уловила эти слова... Дочь оставила с отцом, она была ещё маленькая. Поехала одна, по Божией милости. Наугад, только спросила, где выйти. Села на поезд Москва-Харьков, на станции Локоть буквально одну минуту стоим. Я спрыгнула, спрашиваю: «Как к Глинской пустыни пройти?» Бабули подсказали... Было лето. Я иду одна, но мне не страшно... Вижу, вдалеке купола золотятся, а вокруг лесок. Вот я обрадовалась!

Тогда там только в одной церкви служили, была небольшая трапезная, а главные корпуса занимали инвалиды. Сделали дом инвалидов. Это была  хрущёвская эпоха, уже монахов вытесняли. Мы ночевали на стружках в каком-то сарае. Уже там такая бедность  была...

Когда-то монахиня Мария (Матвеева) пророчествовала: «Борис (это мой

земляк, матушкин духовный сын) в Глинскую пустынь отправится, будет квасом поить паломников». Ну, приходим, где тут Борис?  Он сейчас стал о. Филарет*. (*Архимандрит Филарет (Борис Анисимович Кудинов). Идем в трапезную— гляжу — в скуфеечке монашеской, в халатике таком, черненький...

— Отец, ты уже здесь!

— О, Мария Ефимовна, встретились, кушай квас!

Загорелый, уставший...

Я тогда в первый раз три дня побывала, а второй раз поехала потому, что меня сняли с работы – уволили. Почему? За веру... Я не понимала... 47 статья — это или хулиганка, или алкоголичка. Пошла к юристу спросить, что это значит. Он говорит: «Это что, у вас выговоров, что ли, много в трудовой книжке?» Я отвечаю: «Там девять благодарностей».

— Это значит — за религию снята...

И тогда я вспомнила, что там, в Глинской пустыни, такая сильная молитва... Там я мученику Трифону заказала молебен... И говорю своими словами: «Мученик Трифон! Ты уж меня восстанови на работе! Как мне не работать? Я молодой специалист, дочка маленькая... Мученик Трифон, устрой меня!

 И вот интересно, голоса я не слышала, а... мне открылось, что меня восстановят... И я так обрадовалась, весёлая бегаю, больше никуда не поехала...

Иду звонить. Главный врач... Семён Абрамович... говорит мне: « Знаете, Мария Ефимовна, мне ваше дело вот так меня по груди ударило... Я поеду в райком, и вы через три дня явитесь ко мне... Прихожу к нему опять, он меня встречает: « Мария Ефимовна! Скажите: слава Богу! У меня даже кирпич с головы свалился... Поискать надо такого врача, как вы. Выходите на работу»...

Такое чудо! Пошла я к старцу Андронику в тот приезд. Он мне говорит: «Доченька... Держись Бога... Скажут: отрекись от Бога! Что бы ни было – ты не отрекайся! Ты от Бога не отрекайся, и Бог тебя не оставит!»

 И, правда, Бог не оставил. И когда дочь унижали, в аспирантуру не допустили, не давали кандидатскую защитить...

И, правда: и дочь устроил Господь, и меня не оставил...»

 

С детской покорностью принимала монахиня  Мария скорби, во всем искала

помощи и поддержки у Господа, горячо молилась, уповала на мудрый Промысел Божий, помнила слова старцев, что Господь её не оставит.

Преподобный Серафим (Романцев) говорил: «Все имеют скорби. Они заменяют старцев, так как их попускает Господь, зная сердце каждого. Никто не поможет и не изменит, если не менять себя. Начинать надо со внимания к языку и уму. И надо постоянно следить за тем, чтобы обвинять себя, а не других.

...Мы должны все переносить с детской покорностью – и приятное, и неприятное, и за все прославлять благого Бога. Пришла какая скорбь или болезнь, будем говорить: «Слава Тебе, Господи». Умножились ли скорби и болезни, опять: «Слава Тебе, Господи»... Болезнями и скорбями Господь врачует греховные раны нашей души. Переноси все трудности с благодарением к Господу, Он никогда не дает человеку крест, который тот не смог бы понести, и Своей благодатью укрепляет нас к преодолению трудностей. А ропотом и отчаянием мы отталкиваем от себя божественную помощь и, будучи сами не в состоянии нести бремя своих грехов, все более и более удаляемся от Бога...»

Вернёмся к воспоминаниям монахини Марии:

«Ещё там был владыка Зиновий (*Митрополит Зиновий (Мажуга), в схиме Серафим). Он в Москву приезжал... Мы у него в гостинице «Белорусская» бывали. Он мне сказал: «Передаю вас отцу Иоанну (Крестьянкину), архимандриту, им руководствуйтесь». Это был великий владыка. Он руководил всеми этими старцами, а ещё там был старец схиархимандрит Виталий (Сидоренко).  Он бывал у меня на квартире... Я его посещала… Они все пережили сколько! Царствие им Небесное! Их молитвами и мы живем!»

 

Делилась старица Мария и своими воспоминаниями о поездках в Дивеево. Больше всего удивляли её заброшенные, в то время заросшие деревьями, храмы.  Нередко её и других верующих  останавливали представители власти, угрожали: «В райком отвезем».

На этой святой земле она познакомилась  с врачом Любовью Николаевной, которая, вернувшись из ссылки, помогала Дивеевским монахиням, поселившимся в окрестных деревнях.  Ей удалось сохранить в заключении небольшую икону преподобного Серафима Саровского. Перед освобождением в чудесном видении она увидела преподобного Серафима, он ей  сказал: «Раба Божия! Скоро тебя отпустят. Ты избери для жительства город, ближайший к Сарову. И ты покой моих сирот».

После освобождения  она жила в городе Темников в Мордовии. Со всех окрестностей привозили к ней больных. Любовь Николаевна  часто давала многим людям смесь настоек белладонны, мяты, стрихнина, с аспирином и амидопирином — это успокаивало боли, тонизировало. Некоторые больные рассказывали, что видели за ее спиной «старичка, который порошочки заворачивал», хотя там никого не было. Сам прп. Серафим помогал своей послушнице, которая  тайно помогала Дивеевским монахиням, поселившимся после закрытия монастыря в окрестных деревнях.  

Встречалась монахиня Мария (Дроздова) с Дивеевской инокиней Ксенией и монахиней Мастридией, которые отбывали ссылку в Караганде. После освобождения они поселились в селе Аламасово (в двенадцати километрах от Сарово), там и похоронены. Храм в этом селе был разрушен, но матушки с другими верующими на Пасху проводили крестный ход, который возглавляла инокиня Ксения. А в Великий Четверг в овраге в выкопанной пещерке читали со свечами двенадцать Евангелий... В засуху они ходили в огороды и на поля молиться о ниспослании дождя. Местное начальство пыталось им запретить это, угрожая штрафом. Они отвечали: «Накажут — нам не привыкать». Но потом, видя, что после их молитвы идет проливной дождь, их те же начальники стали приглашать в засушливые дни: «Идите, матушки, больше штрафовать не будем».

Ксения очень хотела принять монашество, но говорила: «Жду для этого открытия монастыря». А мать Мастридия стала монахиней по благословению архимандрита Кирилла (Павлова). До открытия монастыря они не дожили.

Дожила до открытия монастыря лишь схимонахиня Маргарита*. Матушка Мария с ней переписывалась, перед кончиной схимонахиня Маргарита послала ей свои четки. (*Схимонахиня Маргарита(1899-1997) ( в миру Ефросиния Лахтионова) в 1937 году была арестована, и отправлена в лагерь под Ташкентом. В послевоенные годы, после окончания сроков заключения, вернулась в Дивеево. Здесь она жила вместе с другими сестрами, ожидая возрождения обители. В 1984 году, по благословению Святейшего Патриарха Пимена, она была пострижена в схиму с именем Маргарита.)

Вспоминала  монахиня Мария (Дроздова)  о трудившейся на пасеке монахине Ефросинье, она была  в монастыре звонарем и стерегла коров, а однажды не доглядела — коровы разбрелись в разные стороны. Со слезами молила монахиня  Серафима собрать стадо, и вскоре все коровы вернулись к ней. Вспоминая о них, монахиня Мария говорила: «Все они — страдалицы, великие труженицы, измученные, очень больные — какая ослепла, у какой ножки отнялись, у кого

ручки скрюченные». Им пришлось долго страдать в местах лишения свободы за веру Христову, но никому не удалось сломить их веру, и после заключения  они стремились поселиться близ родной обители, верили, что монастырь откроется.

Никому не удалось сломить и веру монахини Марии, от неё требовали отречься от Бога, выгоняли с работы, отобрали дочь (обещали вернуть, как только отречется от Бога), лишали жилья, а она кротко принимала все скорби, не держала ни на кого обид, горячо молилась, и верила, что Господь слышит её, знает о её нуждах, и Сам даст ей то, что полезно для её души и всё необходимое для жизни. (По  молитвам монахини Марии, повзрослев,  её дочь сделала правильный выбор,  она стала глубоко верующим человеком, хорошим врачом, верной опорой и помощницей матери. Приведём отрывок из письма Татьяны Михаиловны Дроздовой: «... Моя мама была избранница Божия с детства...

Её материнская молитва, которая и в воде не тонет, и в огне не горит, незримо хранила меня от опасностей, бед и лишений...»)

Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский в своём дневнике писал: «Сердце, сомневающееся в том, что Бог может даровать просимое, наказывается за сомнение: оно болезненно томится и стесняется от сомнения. Не прогневляй же Вседержавного Бога ни тению сомнения, особенно ты, испытавший на себе Божие всемогущество многое множество раз... Помни, что Бог во время прошения твоего ожидает утвердительного ответа на вопрос, внутренне Им тебе предлагаемый: «Веруеши ли, яко могу сие сотворити?» Да, ты должен из глубины сердца ответить: «Верую, Господи!»  И тогда будет по вере твоей».

Святые отцы говорили, что душевные или телесные  страдания учат молиться, а когда у нас всё благополучно, мы забываем и о молитве, и о посте. Духовный отец матушки Марии архимандрит  Иоанн (Крестьянкин) говорил, что, несмотря на то, что в тюрьме ему искалечили руки, а в лагерях, каждый день приходилось  заглядывать в глаза смерти, годы,  проведённые в неволе, были для него самыми счастливыми:

« Потому что Бог был рядом!» Он признавался, что именно там была настоящая молитва, идущая из глубины сердца: «Небо было отверсто и Ангелы поют на небесах! А сейчас такой молитвы у меня нет...» (из книги «Несвятые Святые»)

Сейчас появилось много книг, где опубликованы проповеди архимандрита Иоанна, его высказывания, воспоминания духовных чад о нём. Несколько десятилетий назад об этом было страшно и подумать. Когда монахиня Мария записала свои подробные  воспоминания о подвижниках 20 столетия, с которыми ей посчастливилось встретиться, свои впечатления о поездках, старец испугался за её жизнь и велел немедленно сжечь. (Только когда старице было уже за восемьдесят, её родная  дочь и духовные чада уговорили матушку рассказать о том, что она помнила (рассказы записывались на магнитофонную ленту), чтобы потом издать её воспоминания.)

Многие письма старца Иоанна (Крестьянкина)  духовным детям сейчас опубликованы, среди этих писем есть письмо матушке М., эти строки могли быть адресованы  монахине Марии (Дроздовой):

«Дорогая матушка М.! Божие благословение тебе. Вот и для нас с тобою пришло такое время, когда жить надо не как хочется, но как Бог велит. И это воля Божия о нас. И думай, дорогая матушка, о том, что земного пути нам осталось на полстопы, и терпеть нам, совсем мало. И милость Божия покроет наши немощи. И Тот, Кому ты служила всю жизнь, и Кого любила, примет тебя в вечную радость и покой... А Господь-то - любовь бесконечная, и только любящие могут соединиться с Ним…»

Много лет монахиня Мария так же, как наставлял её старец Иоанн, утешала  своих духовных чад, уже познав на собственном опыте истинность  его слов о том, что   «духовная жизнь - это труд упорный, нескончаемый на всю жизнь. И в этой борьбе бывают победы и поражения». Своей жизнью доказав, что  все возможно преодолеть, вооружившись крестом и молитвой.

Многие люди приходили к ней за духовным советом, просили её молитв, в трудных житейских ситуациях. Она всех принимала с большой любовью и вниманием. Первым делом просила свою помощницу накормить гостей, а потом внимательно выслушивала их и молила Господа и Пресвятую Богородицу помочь страждущим. По свидетельству помощницы старицы, матушки Надежды, к монахине Марии приезжали из многих городов России, Белоруссии, Украины, Грузии... Среди ее духовных чад были и священнослужители. Незадолго до своей блаженной кончины старец архимандрит Иоанн (Крестьтянкин) стал благословлять некоторых своих чад обращаться за помощью к монахине Марии. В последние годы жизни ослабший во время  болезни старец архимандрит Кирилл, также  благословлял духовных чад обращаться к подвижнице. Матушка Мария была награждена игуменским крестом.

Монахиня Мария призывала славить Пресвятую Троицу и за все не забывать благодарить Господа. Старица  была не только прозорлива, но и обладала даром большой Любви. Она никого не осуждала, хотя и могла по-матерински отругать, тут же согревала своей любовью. Она утешала страждущих людей, после встречи с ней  люди приободрялись, в их душах зарождалась надежда, что все наладится. И по молитвам старицы действительно все налаживалось. Так однажды к ней за помощью как врачу-гомеопату обратились бездетные супруги, у которых восемь лет не было детей. Она дала им гомеопатические крупинки, а сама стала ежедневно молить Бога, чтобы в семье появился долгожданный ребёнок. Молитва её была услышана, вскоре у супругов родился первый ребёнок. Сейчас  в семье уже пятеро детей. (По её молитвам Господь даровал ребёнка ещё одной бездетной семье.)

Господь многое открывал своей избраннице, её предсказания сбывались.

Прихожане храма Петра и Павла в Лефортово старались подойти к старице после литургии и молебна, чтобы получить духовный совет,  веря в то, что в это время Господь через  свою избранницу даст им ответит на волнующие их вопросы, просили её молитв в сложных жизненных ситуациях. Многие верующие приходили поблагодарить матушку за её молитвы, а она просила их благодарить Господа и Царицу Небесную.

По свидетельству матушки Надежды, старица Мария безошибочно ставила диагноз людям, которых даже не видела. Так однажды она предупредила одну женщину, что её муж болен раком, хотя об этом ещё никто не подозревал. Позже врачи подтвердили этот диагноз. 

            Из воспоминаний рабы Божией Фотинии: «Благодарю Бога, за то, что удостоилась встречи со старицей Марией. Верю, что именно по её молитвам исцелилась моя знакомая. У неё обнаружили опухоль, и хотя врач предложил ей  сделать операцию, некоторое время делать её она не решалась, уверенности в том, что все будет благополучно, не было. Я уговорила её подождать до моего возвращения из Москвы. В  Москве в нескольких храмах и монастырях мне удалось заказать молебен о её здравии, а когда попала к монахине Марии, попросила и её помолиться за болящую. Помню, как стояла перед ней на коленках, а она, положив на мою голову руки, горячо  молилась. Потом с уверенностью сказала, что всё будет хорошо, и  благословила её на операцию...  Когда я вернулась из Москвы, то узнала, что к этому времени моя знакомая нашла более опытного врача. Прошло немного времени, и ей была сделана операция. Операция прошла успешно. Слава Богу за всё!!!

Так случилось, что мне пришлось уехать с семьёй в другую страну. Семья была большая, мы еле сводили концы с концами, поэтому, как только муж нашёл хорошую работу, мы временно уехали из России. В семье было четверо детей, много денег уходило на еду и обучение старших детей. Так как билеты были дорогие, летала в Россию редко. Вот я и попросила матушку, чтобы у меня была возможность, чаще  бывать дома. В скором времени, по молитвам старицы, отучившись, мой старший сын вернулся в Москву, устроился на работу и стал покупать мне билеты».

Вспоминает раба Божия N.: «Матушка Мария всегда меня очень  тепло встречала.  Я много читала о том, с какой любовью старцы встречали пришедших к ним людей. Эту неземную любовь я ощущала  каждый раз, когда приходила к матушке. Мне не дано было в жизни познать материнской любви, этой любовью согрела меня матушка.

 Однажды, я пожаловалась матушке Марии, что несколько дней почти не сплю, таблетки принимать я не хотела из-за больной печени. Она тут же попросила свою помощницу Надежду накормить меня блинами с медом. Сама я печь блины не умею, у меня получаются лишь маленькие оладьи. Обычно съешь несколько штук и сыт. А тут передо мной появилась горка больших блинов, и все это нужно было съесть. Я сначала растерялась, один, может два, я и осилю, но столько, да ещё с медом, я бы не смогла съесть. К тому же время было позднее - девять часов вечера.

Но я всё съела, и даже не почувствовала тяжести в желудке, которая бывает при переедании.

Старица Мария пояснила, что когда кто-то жаловался, что плохо засыпает, её духовный наставник старец  архимандрит Иоанн (Крестьянкин) благословлял поесть перед сном. В тот вечер я благополучно заснула, не было проблем по молитвам старицы и в следующие вечера».

Из воспоминаний С.: «Старица Мария была большой молитвенницей, ей многое пришлось пережить в жизни, все удары судьбы она принимала с великим смирением, она всегда с большим сочувствием относилась к нуждам других. Вероятно, поэтому она и удостоилась Даров Святого Духа: дара любви и  прозорливости.  Многие люди старались попасть к ней, чтобы узнать волю Божию в сложных ситуациях, а не творить свою волю. Она была необыкновенно простой и доброй, старалась всем помочь. Последние годы жизни, она часто плохо себя чувствовала, поэтому попасть к ней становилось все сложнее. Когда мне по милости Божией удавалось побывать у неё, я была счастлива. И благодарила Господа, что сподобилась встречи с ней.

 По молитвам монахини Марии я благополучно съездила в Пюхтинский монастырь в Эстонию, побывала в Литве  и Латвии - посетила монастыри в Вильнюсе и Риге. Ехала, не зная, где остановлюсь, где что находится и как добраться. Господь по молитвам старицы все чудесным образом устроил. Когда подъезжала к Вильнюсу думала, что придётся ночевать на вокзале, время было позднее, даже если бы кто и объяснит мне, как добраться до монастыря, ворота   в  монастыре в 11 часов ночи уже закрыты.  Но в тамбуре перед выходом на перрон я познакомилась с верующей девушкой, сестрой одного из священников, которую  встречала машина из монастыря, ради нас открыли ворота и впустили на ночлег. И в Риге меня хорошо встретили, нашлось и место для ночлега и место в экскурсионном автобусе,  направляющемся в Пюхтицкий монастырь - кто-то заболел в этот день и не пришёл. (Везде за час-два для меня находился свободный билет.). Слава Богу за всё!»

            Из воспоминаний рабы Божией Елены: «Вспоминаю, с каким трепетом ехала я на первую в моей жизни встречу с "живой" старицей (раньше только читала о старцах) и ту тишину, которая вдруг водворилась в душе при одном только виде матушки. Было ощущение, что я приехала навестить родного человека. Мысли улетели, казалось, что и спрашивать нечего - просто находиться рядом. Слава Богу за этот день в моей жизни. Упокой, Господи, душу усопшей матушки Марии! Матушка Мария, помолись за меня грешную со чадами».

 

 

Последние годы старица Мария  тяжело болела, принимала в своей келье (в небольшой квартире в Москве), только священнослужителей, монашествующих и духовных чад, по их молитвам Господь и продлевал дни своей избраннице. В ноябре 2015 года ей должно было исполниться 94 года.

Господь призвал к Себе Свою избранницу ранним утром 4 октября 2015 года в 3 часа 20 минут. (До этого она почти неделю находилась в коме. Врачи сказали, что отказали почки и печень.)

7 октября  старицу Марию проводили в жизнь вечную в храме Петра и Павла в Лефортово, в котором много лет она пела на клиросе, после отпевания матушку похоронили на Введенском* кладбище. (Участок № 9, могила 896 – рядом с местом захоронения летчиков Истребительного Авиационного Полка «Нормандия-Неман»)

 

Матушка Мария навсегда останется в сердцах тех, кто ее помнит, духовные чада верят, что обрели молитвенницу на Небесах. Вечная ей память!

 

 

             Отрывок из письма монахини Марии духовным сестрам:

 

 «Так и у всех вас в жизни свои чудеса. Над всеми нами невидимая рука Божия и Матери Божией и заступление святых угодников. Как же нам не радоваться, не веселиться и не благодарить Бога! Нет конца христианской радости! У нас прекрасные жизни. Одни из нас терпят телесные немощи, болезни, другие — тяготы жизненные, скудость материальную,

притеснения со всех сторон — кто от знаемых, кто от соседей, кто от сослуживцев. Всюду тесный путь — таков удел каждого христианина. По слову апостола, «все желающие жить благочестиво во Христе, будут гонимы». Радость в сей жизни нам не обещана Самим

Господом, ибо Он сказал: «В мире скорбны будете». И тут же для нашего утешения добавил: «Не бойся, малое стадо... Аз есмь с вами и никто же на вы». Вот источник нашего убеждения в необходимости несения наших жизненных крестов. Все мы должны всегда помнить вольные Крестные Страдания нашего Господа. Он, безгрешный, за нас страдал, а мы тем

паче за свои грехи должны выстрадать здесь в земной жизни. Ведь путь к Воскресению лежит только через Голгофу. Значит, всем нам предельно ясно: кто не испытает голгофской скорби, не будет участником Христовых Страданий— тот не испытает и радости Воскресения Христова. Поэтому не будем унывать, не будем отчаиваться, если нас посещают скорби, болезни, несчастья. Будем их с помощью Божией терпеливо переносить и

благодарить за все Бога, ведь Он нам посылает их как «подарки с Неба». Ведь по словам святых отцов болезни, несчастья и беды посылаются нам для исправления, вразумления, для очищения от грехов и прославления. Грех по правосудию Божию требует возмездия либо здесь, в земной жизни, либо в будущей. Так лучше здесь временно пострадать и очиститься от грехов покаянием и исправлением, нежели в будущей жизни терпеть вечные муки. Господи, помоги нам всем и поддержи нас Своей Щедрой Десницей на наших многотрудных земных путях. Наступает канун Пасхи, предчувствуется таинственная священная ночь перед Светлым Христовым Воскресеньем. В природе — пробуждение от зимнего сна. Солнце сияет теплыми лучами, согревая землю, луна торжественно озаряет мир. Птицы поют. Вся природа готовится к встрече Воскресшего Творца Вселенной.

Духоносные отцы слышали, как в сердце их отдается тихий звук ручейка, ветра, шелеста листвы: «Христос Воскресе». Как они радовались по-детски вместе с природой, как ликовали их сердца от присутствия в них Благодати Духа Святаго!

Так и мы по их примеру воспрянем духом, с помощью Божией сбросим оковы греха, простим всем обиды, примиримся со всеми. Ибо Пасха Христова для всех — и для постящихся, и для непостящихся. Кто на Пасху скорбит, гневается и не радуется — тяжко грешит. Да не будет среди нас этого. Все вкупе запоем торжественный гимн Воскресшему

Христу, Богу нашему: «Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» Аминь.

Убогий врач Мария Ефимовна. Пасха Христова 1971 год. Москва».

 

 

*Введенское кладбище 

 

Адрес: 111020, Москва, ул. Наличная, д. 1.

Проезд: Метро "Семеновская", (синяя линия).  При выходе из метро пройти прямо до остановки трамваев 46, 43, 32. Доехать до остановки "Введенское кладбище" (четвертая остановка после метро).  Далее идти по центральной дороге кладбища до указателя «Нормандия-Неман», затем по направлению стрелки к ограде кладбища)

 

Благие Дары. Воспоминания и рассказы монахини Марии (Марии Ефимовны Дроздовой).  Составитель О. С. Тульская. Москва. Артос-Медиа. 2009. (М. Оранта. 11.)

Архимандрит Тихон. «Несвятые святые». Издательство Сретенского монастыря. М.2012.

Наследный дар архимандрита  Иоанна (Крестьянкина) http://www.ioann.org/pisma/lyubov-k-rodine.html

Схиархим. Иоанн (Маслов) Глинский патерик. М. 1997.

 

Contact Us Today!

Like us on Facebook 

Print | Sitemap
© Alla Lowe